Ф. Скотт Фицджеральд
Записные книжки
(H) Описания разных людей (физические)
600.
Все эти пять лет они куда-то мчались в открытом автомобиле, и солнце играло на их лицах, а ветер развевал волосы. Они приветливо махали своим знакомым, но почти никогда не останавливались, чтобы расспросить о дороге или проверить, остался ли в баках бензин, ведь каждое утро впереди открывался ослепительный пейзаж, и они не сомневались, что к вечеру доберутся до этих замечательных мест. Чудом им удавалось избегать аварий, они проезжали над самым краем пропасти или выскакивали на безопасную полосу шоссе под тревожный рев сирен. Друзья устали ожидать, когда они свернут себе шею, и примирились с ними как с чем-то вековечным, но в то же время и всегда новым, словно менявшиеся прически Аманды или идеи, которые не переставал придумывать Майкл. Можно было с точностью указать тот самый день, когда мотор стал барахлить и заглох; они в это время сидели за столиком морского ресторанчика прямо на берегу в штате Вашингтон; Майкл просматривал полученные письма, скрестив ноги в виде подставки для изящных ножек Аманды. Май едва начинался, но они уже прекрасно загорели и светились здоровьем. Одеты они были легко и небрежно — во что-то розовое, как на рекламе зимних круизов.
604.
В 35 лет он совсем поседел, но все говорили то же самое, что говорят всегда, — мол, седина ему только к лицу, ну и так далее, и сам он об этом не особенно размышлял, хотя в его роду никто не отличался склонностью к ранней седине.
606.
Привычку думать Розалинда утратила где-то между Гражданской войной и депрессией, и, когда мне надо что-нибудь внедрить в ее сознание, я повторяю одно и то же раз двадцать, а потом она сама начинает это повторять, как попугай, в убеждении, будто это ее собственная идея. Меня это вполне устраивает, кроме тех случаев, когда надо решать без промедлений. Скотти находит, что она премилая старая трещотка, — поначалу Розалинда считала, что ей следует сидеть в гостиной, когда к Скотти являются ее поклонники: ну точно бы залпы у форта Самтер прозвучали только вчера.
612.
Эрнест — пока мы не начали друг друга изводить, цепляясь по любому поводу.
616.
(Коган) Макс Истман: подобно всем людям с качающейся походкой, он, казалось, хранил какую-то тайну.
617.
Романтичность на самом деле есть не что иное, как рецидив детского страха перед высотой, когда оказываешься там в одиночестве. Напр., потребность Зельды все сваливать на меня.
628.
(Коган) Выступление парнишки в защиту невинности его матери в баре лозаннского «Паласа». Его мать спит с сыном консула.
631.
Они привыкли стричь купоны с чужой беды.
643.
Маленькие черные глазки, словно пришитые к ее лицу пуговки.
677.
Были так бедны, что даже детям имена давали не по собственной охоте, а в честь очередного покровителя.
683.
Она мне напоминает грампластинку с записью только на одной стороне.
689.
Над воротничком нависало лицо, похожее на кусок лососины, который вдруг наполовину выпрыгнул из консервной банки.
Далее: I: Сюжеты.
Оригинальный текст: The Notebooks, (H) Description of Humanity (Physical), by F. Scott Fitzgerald.
Перевод © А. Зверев, В. Коган.