Андрей Николаевич Горбунов
Романы Френсиса Скотта Фицджералда
Заключение
Фицджералд умер забытый почти всеми, кроме своих близких друзей. И какое-то время действительно казалось, что мрачные пророчества критиков, которые вели такую ожесточенную кампанию против писателя все последнее десятилетие его жизни, сбылись. Большинству читателей начала 40-х годов Фицджералд представлялся фигурой весьма далекой, писателем, некогда прославившим «век джаза» и канувшим в Лету вместе с беззаботным весельем этой эпохи.
Но так продолжалось недолго. Уже в середине 40-х годов былая слава вернулась к Фицджералду. Вот что писал по этому поводу Дж. Б. Пристли: «Когда он умер в 1940 году, ни одной из его книг не было в продаже и авторы многих некрологов поспешили превратить его жизнь в притчу для предостережения неопытных, но через несколько лет его литературная репутация и тиражи резко возросли, вскоре достигнув высот, которых они не знали при его жизни; пока он еще жил, у пего не было ничего, сойдя в могилу, он приобрел все» [1].
Интерес к творчеству Фицджералда начал возрождаться уже в 1941 году, после выхода в свет незаконченного «Последнего магната». Большинство критиков приняли роман, и те, кто еще совсем недавно отрицал талант писателя, теперь не скупились на восторженные похвалы. Так, известный поэт Стивен Винсент Бене закончил свою рецензию следующими словами: «Теперь вы можете снять шляпы, джентльмены, и, мне кажется, вам следует это сделать. Это уже не легенда, а бесспорная слава, и в перспективе времени она легко может оказаться одной из самых прочных в наше время».
В 1945 году появилась еще одна новая книга Фицджералда - «Крах». Эдмунд Уилсон издал том, в который вошли автобиографические очерки, статьи, отрывки из записных книжек, черновые наброски и письма Фицджералда. Получилась интересная и содержательная книга. Неожиданно, вопреки сложившейся «легенде», перед читателями предстал художник умный и чуткий, с ярко самостоятельными взглядами на жизнь и искусство. «Крах» еще более усилил интерес к творчеству Фицджералда, дав пищу новым размышлениям, сопоставлениям и выводам. Не случайно, что виднейшие критики США, представители разных школ не замедлили откликнуться большими статьями на выход этой последней книги писателя. Стало ясно: Фицджералд - крупнейший американский прозаик своего времени, и новое поколение читателей сразу же признало это.
После второй мировой войны американские писатели, прежде не раз жаловавшиеся на «несовершеннолетие» национальной культуры, которая была лишена, по их мнению, настоящей «великой традиции» [2], может быть, впервые в истории неотвратимо ощутили преемственность такой традиции. Ее можно было продолжать, по-новому развивая некоторые ее стороны (как это делали, скажем, Джеймс Джонс и Норман Мейлер в своих военных романах или, и уже совсем иначе, Уильям Стайрон в своей первой книге «Сойди во тьму», так тесно связанной с произведениями Фолкнера), а можно было отталкиваться от нее, сознательно полемизируя с ней (как, например, поступил Джеймс Болдуин в споре с Ричардом Райтом), но не знать или игнорировать ее было нельзя. И в этом сложном процессе переоценки ценностей произведениям Фицджералда было суждено сыграть далеко не последнюю роль.
Размеры данной книги не позволяют нам сколько-нибудь подробно охарактеризовать влияние автора «Великого Гэтсби» на послевоенную американскую прозу. Мы вынуждены ограничиться лишь некоторыми общими замечаниями, которые касаются не столько влияния отдельных книг писателя на книги современных прозаиков США (в силу своеобразия таланта Фицджералда такие сопоставления часто кажутся искусственно-нарочитыми), сколько общего воздействия его творчества па литературный климат послевоенной Америки.
Многие проблемы, стоявшие перед американцами, которые пришли домой с полей сражений в 1918 году, вновь возникли перед поколением их детей в 1945 году. Они, так же как и их «отцы», оказались выбитыми из привычной колеи; им было трудно вернуться к прежней жизни, приняв окружающий их мир с его социальными противоречиями и лицемерием официальной пропаганды. Усилению подобных настроений в значительной мере способствовала начавшаяся вскоре «холодная война» и воцарение мрачной эпохи маккартизма, пытавшегося подавить всякую интеллектуальную свободу в стране. Хотя протест молодых людей послевоенного поколения и принял другую форму, чувства и мысли «потерянного поколения», одним из главных «оракулов» которого был Фицджералд, зазвучали теперь с новой силой.
В этих условиях идейно-художественные открытия Фицджералда стали особенно близки самым разнообразным прозаикам послевоенных лет. Конечно, каждый из них на свой лад воспринял и переосмыслил наследие Фицджералда, найдя в его книгах нечто родственное своей индивидуальности - будь то, скажем, протест писателя против «Бессмысленности Жизни», или его ниспровержение культа, рядящегося в пестрые одежды меркантилизма, неприятие героями его книг окружающего мира и их жадные поиски идеалов, или, наконец, сам поэтический строй мыслей Фицджералда и его вера в призвание художника.
Среди прозаиков, творчество которых так или иначе перекликается с произведениями Фицджералда, можно, например, назвать столь непохожих друг на друга художников, как Джек Керуак, Трумен Капоте или Луис Окинклосс. Первому из них, Керуаку, так же как и другим «битникам», были, безусловно, близки юношеское бунтарство и вызов «По эту сторону рая»; в свою очередь лирико-романтический тон ранних романов Капоте чем-то напоминает поэтическую интонацию «Гэтсби», а ряд книг Окинклосса по-своему развивает традицию изображения среды «самых богатых». И этот далеко не полный перечень имен легко продолжить, назвав многих других американских писателей. Ведь не случайно, что в широко известном у нас романе Сэлинджера «Над пропастью во ржи» один из самых типичных молодых героев послевоенной прозы США Холден Колфилд, решительно отвергающий привычные литературные авторитеты, с неподдельным восхищением говорит о книгах Фицджералда, называя их «настоящими».
«Настоящими» остались книги Фицджералда и для прозаиков 60-х годов. И тогда каждый из них обращался к «своему» Фицджералду, на свой лад переосмысливая его книги. Но особенно близким большинству прозаиков этого бурного десятилетия могло стать трагическое восприятие жизни, насквозь пронизывающее роман «Ночь нежна». Сходные настроения (критики часто называют их апокалипсическими) легко найти в столь разных книгах, как «Корабль глупцов» Кэтрин Энн Портер, «Планета мистера Саммлера» Сола Беллоу или в фантастике Курта Воннегута. Увлекательная задача подробного анализа всех этих явлений еще ждет своего решения. Однако очевидно, что влияние Фицджералда ужо сыграло и продолжает играть важную роль в современной литературе США.
Незадолго до смерти Фицджералд сказал: «Порой я обращаюсь за советом к собственным книгам. Как много я знаю в некоторых случаях, как мало - в других» [3]. Издавна считается что самый строгий судья своих творений - художник, создавший их. Это, безусловно, верно и в отношении Фицджералда. Сейчас, когда со дня смерти писателя прошло уже более тридцати лет, время создало надлежащую перспективу для беспристрастной и исторически объективной оценки всего наследия Фицджералда в целом. Всю свою жизнь Фицджералд шел собственным, ярко оригинальным путем. Путь этот бывал порой мучительно горьким и трудным, но без трудностей нет движения вперед.
С ранней молодости Фицджералд решил «не лгать себе», и главной чертой его развития как художника от первой, юношески незрелой книги «По эту сторону рая» до незаконченного «Последнего магната» были постоянные, порой мучительные, но никогда не прекращающиеся поиски правды искусства. О том, что Фицджералд нашел эту правду, и говорит его слава одного из лучших американских прозаиков нашего столетия. В наши дни наиболее слабые, художественно незрелые, «коммерческие» произведения писателя уже давно забыты, но его лучшие книги продолжают жизнь, став доступными миллионам читателей и заняв прочное место в истории литературы США.
Примечания:
1 The Вodley Head Scott Fitzgerald, v.1. London, 1958, p. 7-8.
2 При этом они были склонны бунтовать, не принимая, а порой и намеренно не желая знать достигнутого их предшественниками.
3 F. Scott Fitzgerald. The Crack-up, p. 200. 148
Назад (предыдущая глава): 5. «Последний магнат»
Опубликовано в издании: Горбунов А. Н. Романы Френсиса Скотта Фицджералда. М., Наука, 1974 (монография).