Ф. Скотт Фицджеральд
Пэт на выставке
Однажды в детстве Пэта повела в цирк тетка, у которой не было детей. Единственной ложкой дегтя в этой бочке меда стал её отказ дать Пэту десять центов на посещение шатра «бородатой дамы», на которую Пэт давно мечтал поглядеть.
И вот, спустя сорок лет, на «Всемирной выставке» в Сан-Франциско с Пэтом случилось почти то же самое. Леди его мечты была безбородой — о, нет, такие украшения не приветствовались среди «Русалок мистера Рози»! — но в роли бездетной тетки была выступил кинопродюсер Джордж Пуполозис.
Каблук расстался с туфлей девушки без предупреждения, и в поисках опоры она ухватилась за ручку кресла на колесиках. Велорикша протянул руку и усадил девушку рядом с Пэтом Хобби, гостем из Голливуда.
— Пожалуйста, подвезите до «Водной феерии»! — взмолилась девушка.
Пэт бросил нервный взгляд на дверь, за которой минуту назад скрылся мистер Пуполозис. Над дверью висела табличка «Рождение двойни! Снято с помощью системы «Техниколор»! Торжество науки в Сан-Франциско!»
Пэт понятия не имел, сколько по времени может занимать рождение двойни. В голове вертелся Пуполозис, стоявший между ним и призраком голода; он посмотрел на девушку.
— Поехали. К «Водной феерии»! — кивнул он велорикше.
— Я там работаю, — пояснила девушка.
Пэт представился:
— А я сценарист, из Голливуда.
— А я выступаю в «Водной феерии».
Они, как боксеры на ринге, оглядели друг друга. Ей было около девятнадцати; Пэт напоминал заезженного лет за тридцать мула.
Кроме того, в ушах Пэта еще не успели отзвенеть последние слова мистера Пуполозиса, которого он в глаза звал «Джордж», а за глаза — совсем по-другому: «Ты всегда должен быть рядом. Если продюсер берет с собой сценариста, то сценарист обязан быть рядом! Вдруг мне придет в голову какая-нибудь идея — вот, например, сделать картину про «Всемирную выставку»? Кто будет записывать и запоминать?»
Пэт тут же обратился к велорикше.
— Жмите на педали, — велел он. — Надо успеть вернуться через десять минут.
Русоволосая попутчица показалась ему лакомым кусочком.
— Интересно, каково это — родить двойню? — спросил он. Девушка бросила на него уничтожающий взгляд, и он торопливо добавил: — Просто думаю, сколько это по времени?
— Откуда мне знать? Я всё свободное время провожу в «Галерее искусств».
Он снова посмотрел на неё.
— А я тут с продюсером, — сказал он. — Он всегда ищет таланты.
Возможно, «Русалка» уже слышала что-то подобное, поэтому и молчала до тех пор, пока они не подъехали к подножию павильона «Водная феерия». Тут она слегка расслабилась.
— Заходите, посмотрите шоу! — пригласила она.
Он взглянул на «Русалку» с безнадежной тоской. Мистер Пуполозис уже ходил на «Водную феерию» в Нью-Йорке.
— «Сладкое слово домой!» — процитировал он.
На обратном пути он вспомнил про «бородатую даму». Нет, в облике служащей мистера Рози не было ничего такого необычного — просто сорок лет назад бездетная тетка так и не дала Пэту десять центов на билет. Ситуация выглядела до боли знакомой. Он ничего не мог поделать — в его нынешнем положении две недели по двести пятьдесят были весьма существенным обстоятельством.
Он оказался на месте, когда мистер Пуполозис выпорхнул из «гнезда науки».
— Понравилось? — спросил Пэт с подобающей случаю веселостью.
— Там показывали панорананаму, — ответил мистер Пуполозис.
Пэт с вожделением посмотрел в сторону «Голого ранчо Салли Рэндс».
— Сегодня на выставке Хампфри Богарт с женой, — осмелился предложить велорикша из-за спины. — Они обедают в ресторане «Золотые Ворота»!
Пэт и мистер Пуполозис обменялись взглядами — тот, кого в лицо звали «Джорджем», а за глаза — «Пупом», воспринял новость спокойно. Продюсер указал на здание прямо впереди и объявил своему компаньону, мистеру Пэту Хобби:
— Галера искусств!
Вывески мистер Пуполозис всегда читал невнимательно.
Молодой человек из-за спины снова заговорил.
— Вы хотите в «Галерею искусств»? Но ведь Хампфри Богарт с женой…
— Стоп! — воскликнул мистер Пуполозис. — Это же Брюс Лигорна!
Сердце Пэта радостно забилось внутри наглухо покрывшей его защитной скорлупы. После долгого забвения, прерывавшегося лишь изредка случайной неделей по двести пятьдесят, он вновь почувствовал себя в седле. Здесь были все — и это был, в самом деле, Лигорна! Режиссер сидел в одиночестве на ступеньках павильона искусств.
— Кажется, ему нехорошо, — произнес мистер Пуполозис, подойдя поближе. — Эй, Брюс, привет!
— Мне плохо, — ответил Брюс.
— Что случилось?
Лигорна вяло махнул рукой в сторону картинной галереи.
— Неподвижные картины! — сказал он. — У меня от них кружится голова! Нельзя было идти одному. Я упал в обморок, и меня оттуда вынесли.
— Почему же ты им не сказал, кто ты такой? — возмущенно спросил Пэт.
— Я же был без сознания!
— Так тебе плохо от картин? — переспросил мистер Пуполозис.
— Да, всегда, — понуро ответил Брюс. — Ходил к врачу, но никто не может найти причину. Хотел попробовать вылечиться сам — эх, надо было взять кого-нибудь с собой…
— А если картины двигаются, тебе тоже дурно? — спросил Пэт.
— Нет. Только если картина висит неподвижно.
Пуполозису пришло в голову, что, может быть, Лигорна просто пьян, и он с подозрением улыбнулся — но в воздухе не носилось никаких подозрительных ароматов…
От редактора:
конец рукописи утрачен, но сохранился план рассказа, в котором кратко изложены дальнейшие события: «Пэт и Пуполозис посещают варьете + Пэт встречает девушку из «Водной феерии» и назначает ей свидание. Затем они преследуют Богартов + Лигорна опять идет в картинную галерею + падает в обморок. На «Водной феерии» Пуполозис бросает в воду сигару. Они убегают, за ними погоня + все бросают Пэта». Кроме того, в конце рассказа должен был быть «эпилог» — вероятно, им должна была стать сцена «автостопа» как единственного оставшегося Пэту варианта возвращения домой.
В плане имеется заметка: «Это рассказ о Пэте, пытающемся воскресить прошлое, о его плачевной неудаче. Все, чего он хочет — это уйти с достоинством, но ему не удается даже это. Тема: Как они скучают и как они скучны! Как беспомощны».
Еще одна заметка: «Пэт сразу же придумал для него метафору: «Даже крыса атакует, если прижать её к стенке», предложил он» — вероятно, это должно было прозвучать ближе к концу рассказа.
Сначала рассказ был озаглавлен «Встреча старых друзей на выставке», но впоследствии это название было перечеркнуто; также вычеркнутыми оказались следующие параграфы, относящиеся к этой теме:
«Мистер Пуполозис никогда не отличался умением читать вывески, но сценариста с собой в эту поездку он взял вовсе не поэтому.
— Хочу вернуться к работе так, чтоб все ахнули, — заявил он Пэту Хобби. Носом чую, что из выставки можно сделать хорошую картину.
Пэт, обязанный своим нынешним удовлетворительным положением лишь долгому отсутствию этого продюсера в бизнесе; Пэт, который нынче был рад даже паре недель по двести пятьдесят — услышав об идее Пупа, почувствовал любопытство, пусть даже и бесполезное».
Причина того, что рассказ не был окончен (несмотря на полученный от «Эсквайр» аванс), известна из письма Фицджеральда 14 июня 1940г.: «…Мне показалось, что идея смешная, и я написал целых три варианта — но получилось не смешно. Пэта нельзя выпускать из Голливуда, так что сейчас пишу другой рассказ [имеется в виду «Пикантная мастерская»]…». На самом деле, судя по сохранившейся черновой рукописи, все три варианта так и остались недописанными. К сожалению, что именно должно было произойти в «Водной феерии» при участии сигары, так и осталось неясным. И это, действительно, не смешно.
Оригинальный текст: Pat At The Fair, by F. Scott Fitzgerald.