Ф. Скотт Фицджеральд
Патриотическое кино
Самых больших успехов в Голливуде Пэт Хобби, сценарист и человек, добился во времена, которые Ирвин Кобб впоследствии называл не иначе, как «век мозаичных бассейнов — как раз эрой, когда сработала кость Св. Себастьяна».
Мистер Кобб — в этом нет никаких сомнений — слегка преувеличивал, потому что в тучные годы немого кино, когда Пэт был владельцем собственного бассейна, бассейн был все-таки из бетона — если, конечно, не брать в расчет трещины, сквозь которые вода упрямо просачивалась наружу в окружавшую бассейн грязь.
— Но всё-таки у меня был басссейн! — говорил себе Пэт однажды вечером десять лет спустя. И хотя сегодня он был более чем признателен продюсеру Бернерсу даже за небольшую халтуру, которую тот ему подкинул — двести пятьдесят за неделю работы — всем нахалам студии было не под силу отобрать у него этих воспоминаний.
Ему предложили поработать над скромной короткометражкой. Сценарий должен был рассказать о карьере генерала Фицхью Ли, воевавшего в армии Конфедерации, а позднее, во время войны с Испанией — в армии США; и фильм не должен был вызвать негативной реакции ни на севере, ни на юге страны. На первом же совещании Пэт приступил к работе.
— Я тут подумал, — предложил он Джеку Бернерсу, — что неплохо было бы затронуть и еврейский вопрос.
— Что ты имеешь в виду? — быстро спросил Джек Бернерс.
— Ну, я подумал — если посмотреть на то, что сейчас происходит в стране и все такое, было бы хорошо показать, что там были и евреи?
— Где там?
— На Гражданской войне.
Он начал мысленно перебирать все свои скудные исторические познания.
— Ведь они тоже воевали, не правда ли?
— Естественно, — с раздражением ответил Бернерс. — Думаю, что воевали все — кроме квакеров.
— Ну, идея такая: можно написать, что этот Фицхью Ли был влюблен в какую-нибудь прекрасную еврейку. И когда на закате враг хочет нанести внезапный удар, она взбирается на колокольню, хватается за веревку колокола и…
Джек Бернерс резко наклонился к нему через стол.
— Скажи, Пэт, тебе нужна эта работа, правда? Я рассказал тебе сюжет в общих чертах. У тебя есть черновой сценарий. Если ты выдумал эту дрянь для того, чтобы ко мне подлизаться, я просто перестану с тобой здороваться.
Неужели такого обращения заслуживал человек, у которого когда-то был собственный бассейн, о котором говорили такие…
Вот так и получилось, что он вспомнил свой безвозвратно утраченный бассейн, входя в отдел короткометражных фильмов. Во всех деталях он вспомнил тот день — это было больше десяти лет назад: он приехал в собственном лимузине с водителем-филиппинцем; почтительный поклон швейцара у ворот, служивший одновременно и пропуском для въезда на киностудию; он поднимается по лестнице в свой, теперь уже навеки утраченный, кабинет, который до него занимал один известный режиссер — там у него была даже комната для секретарши!
Грезы были разрушены резким голосом Бена Брауна, главы отдела короткометражек. Он пригласил Пэта к себе в кабинет.
— Мне только что звонил Джек Бернерс, — сообщил он. — Пэт, нам не надо никаких новых поворотов сюжета; он и так хорош! Фицхью Ли был смелым кавалерийским командиром. Он приходился племянником Роберту И. Ли, и мы хотим показать его в сражении у Аппоматокса, мучительно-ожесточенным и так далее. И затем мы покажем, как он постепенно смирялся; тут надо быть особенно осторожным, потому что Виргиния и сейчас кишмя кишит этими Ли, и как он в конце концов принял должность в армии Соединенных Штатов из рук президента Мак-Кинли.
Мысли Пэта снова унеслись в прошлое. Президент — вот то магическое слово, что перелетало из уст в уста в точно такое же утро много лет назад. Президент Соединенных Штатов должен был нанести визит на киностудию. Новость всколыхнула всех — казалось, визит обозначит наступление новой эры в киномире, потому что президент Соединенных Штатов еще никогда не посещал киностудий. Все служащие компании были одеты по-праздничному — из окна своего навеки утраченного особняка в районе Беверли-Хиллз Пэт видел, как мистер Маранда, чей особняк стоял рядом, в девять утра спешит на студию в смокинге — и Пэт понял, что ожидается нечто неординарное. Он решил, что, вероятно, приехал кто-то из высшего духовенства, но по прибытии на киностудию обнаружил, что ожидают самого президента Соединенных Штатов!
— Приведи в порядок всё, что касается Испании, — продолжал Бен Браун. — Тот, кто это писал, был из «красных» — и все испанские офицеры вышли у него какими-то тупыми придурками. Это надо переделать!
Оказавшись у себя в кабинете, Пэт взглянул на рукопись, озаглавленную «Двум флагам верный до конца». В первой сцене генерал Фицхью Ли был показан во главе кавалерии в момент, когда он получил известие о том, что весь Сент-Питерсберг эвакуирован. В рукописи Ли молча принял этот удар, но Пэту платили двести пятьдесят в неделю, и он безо всяких усилий вписал в сценарий одну из своих любимых реплик:
Ли: (офицерам) Ну и что вы тут стоите, разинув рты? Делайте хоть что-нибудь!
6. Средний план. Офицеры оживляются, хлопают друг друга по плечам и т.д.
Наплыв на:
На что? Мысли Пэта вновь понеслись в манящее прошлое. В тот счастливый день телефон в его особняке зазвонил около полудня. Звонил мистер Маранда.
— Пэт, президент будет обедать в нашем ресторане. Дуг Фэрбенкс прийти не сможет, так что будет одно место — кроме того, мы подумали, что за обедом нужен кто-нибудь и от пишущей братии.
Воспоминания об обеде были окрашены дымкой трепетного очарования.
Великий человек задал несколько вопросов о фильмах, затем пошутил — и Пэт смеялся, и смеялся, и смеялся вместе со всеми — там были весьма солидные люди, богатые, счастливые и добившиеся в жизни успеха.
После обеда президент посетил несколько съемочных площадок, посмотрел только что отснятые сцены; затем был чай в доме мистера Маранды, где он встретился с известными актрисами. Пэт не был приглашен на эту вечеринку, но всё же увидел со своей веранды подъезжавший к дому кортеж. На на заднем сидении лимузина рядом с президентом сидел мистер Маранда. О, тогда он гордился фильмами — и своим местом в процессе их создания — и президентом прекрасной страны, в которой ему посчастливилось родиться…
Вернувшись к реальности, Пэт посмотрел на рукопись «Двум флагам верного до конца» и задумчиво-медленно начертал:
Вставка: календарь. Торжественно-просто написаны числа и годы, страницы отрываются и уносятся вдаль холодным ветром, показывая, как Фицхью Ли понемногу стареет.
Муки творчества вызвали у него сильную жажду — но ему хотелось вовсе не воды, хотя он понимал, что в первый рабочий день лучше было и не вспоминать ни о чем другом. Он встал, вышел в холл и пошел по коридору к автомату с газировкой.
А по дороге вновь вернулся в свои грезы.
Тот вечер выдался по-калифорнийски теплым, и поэтому мистер Маранда пригласил своего высокого гостя и избранный «звездный» круг на прогулку в собственный сад, смежный с садом Пэта. Пэт тоже вышел погулять — и никому не видимый, прогуливался вдоль живой изгороди, разделявшей сады, и внезапно столкнулся нос к носу с президентом и остальными гостями мистера Маранды.
Президент улыбнулся и кивнул головой в знак приветствия. Мистер Маранда сделал тоже самое.
— Мистер Хобби был вам представлен за обедом, — сказал мистер Маранда президенту. — Он — один из наших сценаристов!
— Ах, да, — сказал президент. — Вы придумываете фильмы?
— Да, это моя работа, — сказал Пэт.
Президент бросил взгляд на владения Пэта.
— Должно быть, — сказал он, — вдохновение нисходит на вас, когда вы сидите у этого прекрасного бассейна?
— О, да! — сказал Пэт. — Именно там!
Пэт наполнил стакан газировкой. С другого конца обширного холла приближалась группа людей — Джек Бернерс, Бен Браун, ещё кто-то; с ними шла девушка, к которой они все были чрезвычайно внимательны и почтительны. Он узнал ее в лицо — это была девушка года, «Эта Девушка», «Ах! Девушка», «Девушка-Очарование», девушка, ради чести предложить роль которой любая киностудия была готова на всё.
Пэт замешкался у автомата. Он не раз видел, как сотни пустышек на миг становились «звездами» и затем исчезали, всеми забытые, но эта девушка была настоящей; она в самом деле заставляла биться чаще сердца целой нации. Он почувствовал, как сильно забилось его собственное сердце. И когда процессия была почти рядом, он поставил стакан, рукой пригладил волосы и сделал шажок навстречу Ей.
Девушка взглянула на него — он взглянул на девушку. Она взяла за руки Джека Бернерса и Бена Брауна, шедших слева и справа от нее — и процессия направилась прямо на то место, где стоял Пэт, так что ему пришлось отступить обратно к стене.
Через мгновение Джек Бернерс обернулся и сказал оставшемуся позади Пэту: «Привет, Пэт!» И некоторые другие тоже бросили на него полувзгляды, но никто больше не заговорил — так все были увлечены девушкой.
Вернувшись к работе, Пэт долго смотрел на лист со сценой, в которой президент Мак-Кинли предлагал Фицхью Ли должность в армии США. И вдруг, скрипнув зубами и сильно надавив на карандаш, Пэт вписал:
Ли: Мистер президент, идите к чёрту вместе со своей подачкой!
Затем Пэт лег на стол, и плечи его затряслись — он вспомнил тот день, когда у него был собственный бассейн.
Примечание переводчика: эта версия текста появилась в журнале «Эсквайр» (декабрь 1940). Фицджеральд выслал правки уже после того, как номер журнала был напечатан, поэтому окончательная редакция текста была напечатан лишь много лет спустя.
Оригинальный текст: A Patriotic Short, by F. Scott Fitzgerald.