(Коган) Лонсдейл: «Ты не хочешь так много пить, потому что совершишь кучу ошибок и расчувствуешься, а чувствительность деловым людям ни к чему».
Юная дама из «мира кино», когда-то, в дни бума в 1919 году, едва не ставшая настоящей звездой. В журналах, связанных с кино, писали, что «она создает собственную компанию», которая, впрочем, так и не появилась на свет. Другая дама, специалистка по интервью с «героями кинопромышленности», и эти интервью непременно начинаются как-нибудь так: «При упоминании имени Лотти Джарвис сразу возникает образ чувственной тигрицы».
Если мне нравится кто-нибудь из мужчин, я хочу на него походить, хочу отбросить все те внешние особенности, которые составляют мою индивидуальность, и стать таким, как тот мужчина. Сам он мне не нужен, мне нужно вобрать в себя то, что делает его привлекательным, а после этого он для меня перестает существовать. За свою сущность я держусь крепко. Если мне нравится женщина, я хочу овладеть ею, господствовать над нею, заставить ее меня обожать.
Его записная книжка — большей частью имена бутлеггеров и психиатров.
(Коган) Адреса у него в кармане – большей частью бутлегеры и психиатры.
(Ливергант) В его записной книжке сплошные имена бутлегеров и психиатров.
(Коган) От него редко пахло спиртным, потому что он заболел туберкулезом и уже не мог свободно дышать.
«Ну хватит же, Эйб! — воскликнула Мэри. У Эйба чуть не вся жизнь уходит на то, чтобы выполнять обещания, которые он раздает, когда выпьет. Той весной в Париже он каждое утро вытаскивал из кармана целую кучу визитных карточек и бумажек с адресами, и на всех них уже было указано, когда и где договорились встретиться. Потом целый час их перекладывал то так, то сяк, все не решался мне сказать, кого мы нынче ждем к обеду».
(Коган) Возможно, пьяница, склонный к приступам сентиментальности, негодования или жалобной плаксивости.
Недовольство и тревога — вот что всего больше поглощает отпущенные нам силы.
Сказал, что со своим запасом оливкового масла не расстается ни при каких обстоятельствах. Кроме того, у него большая коллекция оловянных солдатиков, а мемуары Людендорфа он считает одной из величайших книг в мире. Когда Маккиско заметил, что история и без того уж пошла вкривь и вкось потому, что такое значение придают войнам, губы монсеньора Брюжероля, скрытые под крючковатым носом, скривились, и было сказано, что история — только цветастая драпировка, за которой находится страшная дверь, ведущая туда, где мы все непременно очутимся.
Проявлял дар грубости воображения.
Написать о человеке, выглядевшем так, словно его предназначили к роли, которую он не может сыграть.
Удивительно, что человек такой тонкой душевной организации и мучающийся так сильно, как мучается он сам, оказался способен с невероятным упорством защищать собственное волеизъявление.
(Коган) Пьяница возле «Маджестика» и его забег на сто ярдов.
Жеманная девица, читающая «Улисса». От книг Уортон у нее нервное расстройство.
Эрнест в детстве — его порывистый характер, жажда приключений и пр. Но всем известно, что он боялся темноты, в которой ему слышались голоса. Его прославленная храбрость и другие черты, выработавшиеся на этой почве.
Любой девчонке знакомы разные способы убивать время. Скотти знает их все.
Оригинальный текст: The Notebooks, (K) Karacters, by F. Scott Fitzgerald.
Перевод © А. Зверев, В. Коган, А. Я. Ливергант.