Ф. Скотт Фицджеральд
Комната за зелёными ставнями
И при свете дня он выглядел зловеще — безрадостные коричневые стены, грязные окна… Сад — если только его можно было так назвать — давно скрылся под зарослями буйно разросшихся сорняков, камни подъездной дорожки разъехались, кирпич крошился от времени. Да и внутри было не лучше. Старые расшатанные кресла с тремя ножками, покрытые тем, что когда-то было плюшем, выглядели не слишком уютно. Но, тем не менее, этот дом являлся частью наследства, оставленного мне дедушкой. В завещании было условие: «Весь дом, со всем в нём находящимся имуществом, переходит в собственность моего внука, Роберта Калвина Реймонда, по достижении им двадцати одного года. При этом я запрещаю ему открывать комнату на втором этаже в конце коридора до тех пор, пока не погибнет Карматль. Он имеет право отремонтировать и обставить три комнаты в доме по своему желанию на современный лад, однако все остальные помещения должны остаться в неприкосновенности. Мой наследник имеет право нанять не более одного слуги».
Для бедного юноши без жизненных перспектив и без денег, существовавшего на жалкие восемьсот долларов в год, это свалившееся с неба наследство выглядело неслыханной удачей — особенно с прилагавшимися к нему двадцатью пятью тысячами долларов. Я решил отремонтировать свой новый дом и отправился на Юг, в Джорджию, где в окрестностях Мэйсона и располагался дом деда. Весь вечер, трясясь в пульмановском вагоне, я думал об этом странном условии — «Я запрещаю ему открывать комнату на втором этаже в конце коридора до тех пор, пока не погибнет Карматль». Кто такой Карматль? И что это значило — «пока не погибнет Карматль»? Тщетно пытался я подойти к вопросу то так, то эдак; я никак не мог придумать ничего правдоподобного.
Добравшись, наконец, до дома, я зажег свечу из привезённой с собой коробки, и по скрипящим ступеням поднялся наверх, на третий этаж. Впереди был длинный узкий коридор, покрытый паутиной, на полу валялись какие-то дохлые жуки. Коридор заканчивался массивной дубовой дверью, которая не позволила мне пройти дальше. В свете свечи я смог разглядеть нарисованные красной краской на двери инициалы «Д.В.Б.». Дверь была заперта снаружи толстым железным засовом, одинаково эффективно препятствовавшим как входу, так и выходу. Неожиданно моя свеча потухла, даже не вспыхнув напоследок, и я остался в полной темноте. Хотя на нервы мне не приходится жаловаться, вынужден признаться — я вздрогнул, потому что не почувствовал даже намека на ветер! Я вновь зажег свечу и пошел по коридору обратно в комнату с трехногими креслами. Поскольку было уже почти девять вечера, а весь сегодняшний день я провел в дороге; я устал и очень быстро уснул.
Не знаю, долго ли я спал. Но внезапно я проснулся и тут же сел в кровати, потому что из нижнего холла до меня донесся звук приближающихся шагов, а через секунду в щели двери показался отблеск свечи. Шаги были уже рядом — стараясь не шуметь, я вскочил на ноги. Снова послышались звуки, нежданный гость был уже рядом — и тогда я его увидел. Мерцающее пламя свечи падало на выразительное красивое лицо, на котором выделялись яркие карие глаза и решительный подбородок. Внушительная фигура была облачена в грязную серую униформу войск Конфедерации, а покрывавшие униформу кровавые пятна усиливали жуткое впечатление, которое произвел на меня неподвижный взгляд остекленевших глаз. Чисто выбритое лицо показалось мне смутно знакомым; инстинкт подсказал, что незнакомец как-то связан с запертой дверью в правом крыле дома.
Вздрогнув, я пришёл в себя и присел, изготовившись к прыжку, но нечаянный шорох его спугнул — неожиданно потухла свеча, и в темноте я наткнулся на стул, набив шишку на ноге. Остаток ночи я провел в попытках связать условие в завещании деда с этим полуночным гулякой.
Когда наступило утро, всё стало выглядеть иначе, и я решил выяснить, действительно ли ко мне в гости заглядывал офицер армии Конфедерации — или же это был просто сон? Я вышел в холл и стал искать любые следы, которые могли бы помочь раскрыть тайну. Как и следовало ожидать, прямо за моей дверью обнаружилось сальное пятно от свечи. Через десять ярдов нашлось и второе, и я пошёл по следу из пятен, ведшему через холл наверх, в левое крыло дома. Футах в двадцати от двери запретной комнаты след обрывался; ничто не указывало на то, что кто-либо шел дальше. Я подошёл к двери и подергал её, чтобы убедиться, что никому не удалось бы ни войти, ни выйти. После этго я спустился вниз и не спеша прошел в восточное крыло, чтобы оглядеть окна запертой комнаты с улицы. В комнате было три окна, закрытых глухими зелеными ставнями, забранные наглухо тремя железными решетками. Желая в этом удостовериться, я сходил в сарай — шаткое древнее строение — где, лишь проявив недюжинную силу, мне удалось извлечь из кучи хлама лестницу. Я приставил её к стене дома и, взобравшись наверх, проверил каждую решетку. Все было без обмана. Они были намертво укреплены в бетонных рамах.
Таким образом, оставалось единственное возможное объяснение: спрятавшийся внутри человек пользовался каким-то третьим выходом, каким-нибудь тайным ходом. С этой мыслью я обшарил весь дом от подвала до чердака, но не нашёл ничего, хоть отдаленно напоминавшего тайный ход. Затем я сел и стал думать.
Во-первых, имелся человек, спрятавшийся в комнате в восточном крыле. Не было никаких сомнений: у этого человека была привычка наносить полночные визиты в нижний холл. Кто такой Карматль? Имя необычное, и я почувствовал, что едва я найду его обладателя, как тайна будет разгадана.
Ага, вот оно! Карматль, губернатор Джорджии! Как же мне раньше в голову не пришло? Я решил, что сегодня же вечером отправлюсь в Атланту и увижусь с ним.
II
— Мистер Карматль, не так ли?
— К вашим услугам.
— Губернатор, я пришел к вам по личному делу, однако я мог и ошибиться. Известно ли вам что-нибудь о «Д.В.Б.», или, быть может, вам знаком человек с подобными инициалами?
Губернатор побледнел.
— Молодой человек, прошу вас рассказать, где вы слышали об этих инициалах и почему вы решили прийти именно ко мне?
Стараясь быть как можно более кратким, я пересказал ему мою историю, начиная с завещания и заканчивая своими предположениями по этому поводу.
Когда я закончил, губернатор встал.
— Всё понятно! Да, теперь все ясно. С вашего позволения, мне необходимо провести одну ночь в вашем доме вместе с вами и одним моим другом, работающим детективом. Если я не ошибаюсь, в этом доме прячется… — он замолчал. — Впрочем, пока что лучше не называть имен, поскольку всё может оказаться всего лишь примечательным совпадением. Давайте встретимся на станции через полчаса; рекомендую захватить револьвер.
К шести часам мы — я, губернатор и детектив, которого он привез с собой, парень по имени Батлер — уже были в доме и сразу же пошли туда, где располагалась комната.
Спустя полчаса энергичных поисков нам не удалось найти никаких следов хода — ни тайного, ни какого-либо иного. Я решил присесть отдохнуть, и в этот момент случайно коснулся рукой незаметного выступа стены. Сейчас же часть стены исчезла, и перед нами открылся лаз высотой фута в три. Губернатор в тот же миг шмыгнул туда с проворством кота и скрылся с наших глаз. Оценив ситуацию, мы последовали за ним. Я полз по грубым камням в абсолютной тьме. Раздался резкий звук выстрела, а затем еще один. И тут лаз кончился. Мы оказались в комнате, украшенной великолепными восточными драпировками, со стенами, увешанными средневековым оружием и древними мечами, щитами и боевыми топорами. Красная лампа на столе отбрасывала на всё окружающее тусклые блики и бросала красные отблески на тело, лежавшее у подножия турецкого дивана. Это был офицер войск Конфедерации, убитый выстрелом в сердце — на серой униформе резко выделялось пятно алой крови. Рядом с телом стоял губернатор, сжимая в руке еще дымящийся револьвер.
— Джентльмены, — произнёс он, — позвольте вам представить Джона Вилкса Бута, убийцу Абраама Линкольна!
III
— Мистер Карматль, надеюсь, вы объясните нам…
— Естественно, — и, пододвинув к себе стул, губернатор стал рассказывать:
— Во время Гражданской войны мы с моим сыном служили в разведке кавалерийского полка генерала Фореста и отбились от своих, так что об окружении Ли у Аппоматокса мы узнали лишь спустя три месяца. Пробираясь на Юг вдоль Камберлендской дороги, мы повстречались с одним человеком. Как обычно в путешествиях, завязалось знакомство, мы решили вместе заночевать, а на утро человек исчез, вместе со старой лошадью моего сына и его же старой формой — правда, нам остались его свежая лошадь и новенький гражданский костюм. Мы не знали, что и думать, но нам даже в голову не пришло, кто это был! Мы с сыном разделились, и больше я его не видел. Он решил идти к тетке в Восточный Мерилэнд, и его застрелили солдаты Северян, застав врасплох на рассвете в каком-то амбаре, где он заночевал. Публике сообщили, что застрелили Бута, но и я, и правительство знали, что по ошибке застрелили моего несчастного сына, а Джон Вилкс Бут — тот самый человек, забравший его лошадь и форму — сбежал! Четыре года я охотился за Бутом, но пока я не услышал от вас инициалы «Д.В.Б.», мне никак не удавалось напасть на его след. Ну а когда я его обнаружил, он выстрелил первым. Думаю, что своим визитом в холл в форме солдата Конфедерации он хотел вас просто отпугнуть. Симпатия вашего деда южанам, вероятно, и хранила его в безопасности все эти годы. Итак, джентльмены, вот вам моя история. А теперь вам предстоит решить, останется ли всё это известным лишь нам троим, а также правительству, или же я буду обвинен в убийстве и осужден.
— Вы так же невинны, как виновен Бут, — ответил я. — Я никогда не раскрою рта!
И мы оба подались вперед пожать ему руку.
Оригинальный текст: The room with the green blinds, by F. Scott Fitzgerald.