М. М. Коренева
Фрэнсис Скотт Фицджеральд. Растительное существование
(Fitzgerald, Francis Scott. The Vegetable N. Y., Charles Scribner's Sons, 1976. 188 p.)
Как известно, Фрэнсис Скотт Фицджеральд написал свою пьесу «Растительное существование» в 1923 году. Известно также, что ее постановка успеха не имела и что профессиональный американский театр при жизни писателя к его пьесе больше не возвращался.
И вот спустя более полувека издательство «Скрибнерс», с которым. Фицджеральд сотрудничал на протяжении всего своего творческого и выпустило новое издание пьесы. Сам по себе этот факт стал лишь дополнительным свидетельством того начавшегося еще в 50-е годы пересмотра отношения к художественному наследию Фицджеральда, который продолжается и поныне. Он сопровождался, в частности, переизданием его крупнейших произведений, а также публикацией многих из тех вещей, которые остались разбросанными по периодическим изданиям.
С возрождением интереса широкой читательской публики к творчеству Фицджеральда связано и новое издание его пьесы. Однако издательство не ограничилось простым воспроизведением текста, а сопроводило его сценами, не вошедшими в канонический вариант. Включение этих сцен не только позволяет судить о методах работы писателя, но также дает более глубокое представление о характере его замысла и предпринятых им в ходе работы над пьесой изменений.
Данные сцены подтверждают остросатирическую направленность пьесы. Основная нагрузка в этом плане лежит на втором акте, разработанном в бурлескно-фантастическом ключе. Здесь изображается пребывание героя пьесы Джерри Фроста, избранного в президенты Соединенных Штатов, в Белом доме. Взятая писателем ситуация позволяет разоблачит коррупцию верхов, показать, что реальное положение дел является насмешкой над идеями и институтами демократии, выявить несостоятельность демократической доктрины, как она реализуется в окружающем Фицджеральда мире.
Так, первая из дополнительных сцен (в ней сохранились следы замысла, согласно которому Джерри становится миллионером) рисует облик недалекого и необразованного нувориша, для которого высшее блаженство — сорить деньгами. Он беззастенчиво бахвалится перед окружающимизолотыми двадцатидолларовыми монетами — единственной «мелочью», которая оказывается у него при себе.
Значительно большая роль принадлежала в первоначальном варианте пьесы отцу «президента» — впавшему в старческое слабоумие Дада. Он, как и в окончательной редакции, получал назначение на пост министра финансов и даже выступал с мрачными пророчествами конца мира. Но сначала Фицджеральд разворачивал большую сцену, в ходе которой выяснялось, что претендент на руку невестки президента, владелец похоронного бюро, некий господин Фиш из Айдахо, благодаря пророчествам Дада составил колоссальное состояние («все в своем доме»). Остроумно разоблачались и другие махинации: городские власти Питсбурга за полчаса до ожидавшегося рокового события возвращали похищенные из городской казны миллионы. В отдельную большую сцену разворачивался и самый эпизод «конца мира» с впечатляющей картиной массового психоза. Президент Джерри Фрост и его окружение по-прежнему обнаруживали свою полнейшую непригодность к тому, чтобы исполнять захваченные ими «первые роли» в государстве.
Разоблачительная тенденция пьесы достигала своего апогея в сцене войны с армией неких Сарычевых островов, выторгованных президентом Фростом в обмен на штат Айдахо, администрация которого потребовала немедленного удаления из Белого дома столь не соответствующего своей должности президента.
Как и в других эпизодах пьесы, сатира Фицджеральда имеет здесь двустороннююнаправленность. В сцене акцентируются и поразительная тупость генерала, которому настолько «нравится» эта война, что он и слышать не желает о приближении ее окончания, и те вспышки ура-патриотизма, которые Фицджеральд, по-видимому, воссоздавал «с натуры», обращаясь памятью к годам первой мировой войны. (Согласно первоначальному замыслу, Джерри избирали президентом после того, как он отличился в окопах, применив свое «тайное оружие» — подбросив неприятелю банку червей, на которую солдаты-птицы накидываются, позабыв о собственной безопасности.)
Эдмунд Уилсон, познакомившийся с пьесой в рукописи, считал эту сцену одной из лучших в пьесе и, обсуждая с автором план ее переделки. возражал против ее изъятия. Однако в окончательном варианте сцена не сохранилась — возможно, в силу того, что Фицджеральд стремился избежать излишней эпизодичности действия, добиться большей его концентрации. Это потребовало отказа от вышеперечисленных эпизодов, но удачно найденный образ жаждущего крови тупицы-генерала был все же сохранен.
Несмотря на переделки, учитывавшие интересы сцены того времени, постановка пьесы, как уже сказано, провалилась. Перечитывая ее ныне. трудно не согласиться с мыслью автора предисловия, Чарльза Скрибнера-третьего, замечающего, что публика, на суд которой была впервые представлена пьеса, оказалась не способна к восприятию едких социальных разоблачений Фицджеральда и вынесла ей далеко не справедливый приговор. Выпущенное недавно издание пьесы помогает этот приговор пересмотреть.
Опубликовано в издании: журнал «Современная художественная литература за рубежом» 1978, № 3. (рецензия).