Ф. Скотт Фицджеральд
Пэт Хобби в высшей школе
Вечер выдался темным. По бокам возвышались отвесные стены каньона Топанга. Лишь бы избавиться… Звяканье на заднем сиденье её пугало. Эвелин это совсем не нравилось. И ехала она сюда вовсе не за этим. Она подумала о мистере Хобби. Он верил в неё, он ей доверял — и это было ради него!
Но поручение оказалось трудным. Эвелин Ласкальс покинула каньон и продолжила объезд негостеприимных земель Беверли-Хиллз. Не раз она сворачивала на узкие улочки, не раз останавливалась у пустырей, но всё время навстречу попадался случайный прохожий или какой-нибудь зевака, и её нервы сдавали. Сердце ушло в пятки, когда она поймала на себе понимающий — или подозрительный? — взгляд человека, похожего на сыщика.
«Да как же он мог поручить мне такое? — думала она. — Больше — никогда! Так ему и скажу. Никогда!»
Приближалась ночь. Эвелин Ласкальс еще никогда не видела, чтобы ночь наступала так быстро. Значит, обратно в каньон, к нетронутой природе, к свободе. Она въехала в расцвеченное оттенками мягкой пастели уходящего дня ущелье и почувствовала себя в безопасности у поворота, возвышаясь над расстилавшейся далеко внизу равниной.
Вот тут не будет никаких затруднений! Сбрасывай с утеса любой предмет — и считай, что между ним и тобой лежит граница штата.
Мисс Ласкальс была родом из Бруклина. Больше всего на свете ей хотелось переехать в Голливуд и работать секретарем на киностудии, но теперь она пожалела, что эта мысль пришла ей в голову.
Ну да ладно, работу надо закончить — нужно расстаться с грузом — сейчас же, как только вон та машина скроется за поворотом…
II
А в это время её работодатель Пэт Хобби стоял перед парикмахерской и разговаривал с букмекером Луи. Четырехнедельная работа Пэта, приносившая по двести пятьдесят в неделю, завтра заканчивалась, и, как у всех, кто постоянно живет на грани финансового краха, в его душе уже поселились беспокойство и страх.
— Четыре паршивых недели над бездарным сценарием! — говорил он. — Всё, что попалось за последние полгода!
— И как же ты живешь? — без особенного интереса спросил Луи.
— Да разве я живу? Дни проходят, недели проходят. И что? Кому какое дело? Я тут уже двадцать лет!
— Ну, бывали когда-то и у тебя хорошие деньки, — напомнил Луи.
Пэт проводил взглядом статистку в переливающемся вечернем платье из парчи.
— Точно, — признал он, — было у меня три жены. Всё, чего только может пожелать человек!
— Хочешь сказать, что это — одна из твоих жен? — спросил Луи.
Пэт внимательно посмотрел на исчезающую фигурку.
— Да нет… Разве я сказал, что это она? Но куча таких же кормилась на мои деньги. Раньше, конечно — в сорок девять тебя уже никто и за человека не считает!
— У тебя вполне симпатичная молоденькая секретарша, — сказал Луи. — Слушай, Пэт, могу дать совет…
— Мне ни к чему, — ответил Пэт. — У меня всего пятьдесят центов.
— Да я не то имел в виду. Слушай! Джек Бернерс хочет сделать картину про университет. У него сын сейчас учится, играет в баскетбол за команду Университета Западного побережья. Сюжета у него еще нет. Может, поговоришь с главным тренером команды — с Дуланом? Он мне должен три сотни за лошадок — может, подкинет тебе какую-нибудь идею для картины. А ты обработаешь и продашь её Бернерсу. Ты ведь у него на жалованье, да?
— До завтрашнего дня, — мрачно сказал Пэт.
— В общем, отправляйся в студенческий городок, там в брокерской конторе ошивается Джим Кресги. Он тебя познакомит с тренером. Ладно, Пэт, мне пора, надо еще ставки сегодня собрать. И не забудь — этот Дулан должен мне три сотни!
III
Надежда была слабой, но всё же лучше, чем ничего. Надо было захватить пальто; едва он вошел в кабинет в корпусе сценаристов, как раздалась жалобная трель телефона.
— Это Эвелин! — произнес взволнованный голос. — Весь вечер не могу от них избавиться. Машины на всех дорогах…
— Не могу сейчас говорить, — быстро ответил Пэт. — Надо срочно бежать в университет за идеей.
— Я пыталась, пыталась… — пожаловалась она. — И всякий раз, откуда ни возьмись, появляется машина…
— Прошу прощения! — он бросил трубку; голова сейчас была занята другим.
Многие годы Пэт следил за славными подвигами «Троянцев» из университета Южной Каролины, а также за не менее славными деяниями «Русских горок», представлявших Университет Западного побережья. Интерес его лежал не в области физкультуры, тактики или интеллекта, а, скорее, в области математики — и в свое время «Горки» недешево ему обошлись; входя на территорию полу-«демилльского», полу-ацтекского студенческого городка, он почувствовал себя кем-то вроде попечителя этого учебного заведения.
Он нашел Кресги, который проводил его к тренеру Киту Дулану. Мистер Дулан, бывший знаменитый нападающий, пребывал в отличном настроении. Пять цветных гигантов в первой линии защиты команды этого года, еще не задумывавшихся о завершении карьеры, но обладающих достаточным опытом, были залогом победы в группе.
— Буду рад помочь вашей студии, — сказал он. — Всегда рад помочь мистеру Бернерсу, да и Луи, конечно. Так чем могу? А, собираетесь снимать фильм? Что ж, лишняя реклама нам не повредит. Мистер Хобби, через пять минут мне надо быть на совете факультета, так что пойдемте — по дороге расскажете о вашей идее.
— Даже не знаю, — засомневался Пэт. — Я думал, мы с вами сначала поболтаем за рюмочкой. Может, зайдем куда-нибудь по дороге?
— Боюсь, что вынужден отказаться, — весело сказал Дулан. — Если эти умники унюхают, что я пропустил рюмашку — избави Бог! Пойдемте лучше на совет; в студенческом городке кто-то повадился таскать часы и побрякушки, и мы уверены, что это кто-то из студентов.
Сыгравший свою роль мистер Кресги поднялся, собравшись уходить.
— Не желаете поставить на завтрашний матч?
— Только не я! — сказал мистер Дулан.
— А вы, мистер Хобби?
— Ни в коем случае! — ответил Пэт.
IV
Расставшись с представителем мира криминала, Пэт Хобби и тренер Дулан пошли по коридору в здание администрации. У входа в кабинет декана Дулан произнес: «Как только будет можно, я вас вызову». Ни Джек Бернерс, ни студия Пэта сюда официально не направляли, поэтому он занервничал. Он сегодня не планировал выступление в кругах научной интеллигенции; к счастью, он вспомнил, что в кармане его поношенного пальто лежит нехитрое, но действенное средство, согревающее кровь и вселяющее храбрость. Секретарша декана, в чьи обязанности входило делать заметки по ходу совещания, покинула своё рабочее место, и он смог без помех восстановить потраченные калории, одним долгим глотком высосав содержимое целой фляжки.
На его щеках довольно быстро появился знакомый румянец, он присел на стул и уставился на дверь, украшенную табличкой:
Самуил К. Уискит
Декан факультета
Возможно, разговор будет тяжелым.
…да с какой стати? Ведь перед ним будут одни чванливые ничтожества — это всем известно! У каждого из них есть научная степень — зато всех их можно купить. Согласятся сотрудничать со студией — получат отличную рекламу для своего университета. Что означает больше денег для университета и повышение их собственных зарплат, не правда ли?
Дверь в кабинет приоткрылась и нерешительно закрылась. Никто не вышел, но Пэт сел прямо и мысленно подготовился. Представляя сейчас четвертую крупнейшую индустрию Америки — ну, почти представляя — он не позволит кучке высоколобых умников глядеть на него свысока! Мир высшего образования он знал не понаслышке — в юности он служил посыльным в студенческом клубе «Дельта Каппа Ипсилон» Пенсильванского университета. С бодрым высокомерием он уверял себя, что Пенсильвания стоит десятка таких заведений.
Дверь открылась, оттуда выскочил взволнованный юноша с выступившими на лбу бисеринками пота, пробежал мимо и исчез. В дверном проеме появился спокойный мистер Дулан.
— Все в порядке. Заходите, мистер Хобби! — сказал он.
Бояться нечего. Университетские воспоминания всё еще переполняли Пэта, когда он входил в кабинет. И как только по его нервной системе разлилась уверенность, у него тут же родилась идея!
— … идея основана на реальных событиях, — закончил он пять минут спустя. — У вас есть какие-нибудь вопросы?
Декан Уискит, высокий бледный мужчина со слуховым аппаратом, кажется, хотел что-то спросить — но не стал. Пэт сделал еще одну попытку.
— Это будет злободневно, — терпеливо начал он. — У нас это называется «хроника событий». Вы ведь утверждаете, что паренек, который выскочил отсюда, воровал часы, да?
Весь совет факультета, за исключением Дулана, обменялся взглядами — но никто не произнес ни слова.
— Я же говорил! — обрадовался Пэт. — Вы сдадите его газетам. Но в кино будет так: окажется, что он воровал часы для того, чтобы помочь младшему брату, а его младший брат — главный оплот футбольной команды, основной нападающий! Скорее всего, мы задействуем Тайрона Пауэра, но дублером поставим игрока вашей команды.
Пэт сделал паузу, пытаясь все обдумать.
— … естественно, картина будет идти и в южных штатах, так что нам понадобится белый игрок.
Воцарилась неспокойная тишина. На помощь поспешил мистер Дулан.
— Неплохая идея, — произнес он.
— Идея ужасная! — выпалил декан Уискит. — Это просто…
Лицо Дулана медленно вытянулось.
— Минуточку, — сказал он. — Кто тут принимает решения? Его слушайте!
Секретарша, покинувшая комнату, чтобы ответить на раздавшийся из приемной звонок, вернулась и что-то прошептала на ухо декану. Тот вздрогнул.
— Прошу прощения, мистер Дулан, — сказал он и повернулся к остальным членам совета.
— Проктор сообщает, что на территории произошло нарушение порядка, но задержать нарушителя официально невозможно. Может, сначала решим этот вопрос? А затем вернемся к этой… — он посмотрел на мистера Дулана, — … к этой нелепой идее?
Он кивнул, и секретарша открыла дверь.
И этот проктор, подумал Пэт, мысленно очутившись в увитом виноградом тенистом студенческом городке Пенсильванского университета, был такой же, как все другие прокторы: внушающая ужас ищейка, едва ли достойный звания человека хищный зверь.
— Джентльмены, — произнес проктор с подобающим почтением, — перед вами дело, которое так просто не решить. — Он покачал головой, показывая, что совсем запутался, и продолжил: — Я чувствую, что-то здесь не то — но никак не могу уловить, что именно. Решение за вами. Я просто продемонстрирую вам улики и обвиняемого. Эй, заходите!
Когда в кабинете появилась Эвелин Ласкальс, а затем и набитая позвякивающая наволочка, которую проктор положил на пол рядом с ней, Пэт снова вспомнил заросший вязами студенческий городок Пенсильванского университета. Ему очень захотелось попасть туда прямо сейчас. Больше всего на свете захотелось! Ну и еще одно желание появилось у него — чтобы спина Дулана, за которой он попытался скрыться, сдвинувшись вместе со стулом, была раза в два пошире.
— Ах, и вы здесь! — с радостным удивлением воскликнула Эвелин. — Мистер Хобби! Слава богу! Я никак не могла от них избавиться, и домой тоже не могла забрать: мама меня бы убила! Вот я и решила ехать за вами — а этот человек потребовал показать, что у меня на заднем сиденье в машине.
— Что в мешке? — спросил декан Уискит. — Бомбы? Что там такое?!
Пэт мог бы ответить, даже не дожидаясь, пока проктор приподнимет и снова опустит на пол мешок, который при этом издал чистый, легко узнаваемый звук. Там были павшие бойцы: пинты, полпинты, кварты — свидетельства четырех напряженных недель по двести пятьдесят каждая. Пустые бутылки, извлеченные из ящиков рабочего стола. Контракт закачивался завтра, и Пэт счел нужным подобных улик не оставлять.
В поисках выхода его мысли в последний раз обратились к беззаботным дням, когда он был на побегушках в Пенсильванском университете.
— Я заберу! — поднявшись, сказал он.
Забросив мешок на плечо, он повернулся лицом к совету факультета и вдруг добавил:
— Но вы всё же подумайте!
V
— И мы подумали! — сказал мистер Дулан жене в тот же вечер. — Но так ничего и не решили.
— У меня прямо мороз по коже пробежал! — ответила миссис Дулан. — Надеюсь, что он мне не приснится, этот бедняга с мешком! Я представила, как он попадет в чистилище, а там его заставят сделать корабль в каждой из этих бутылок, и только после этого пустят на небеса.
— Прошу тебя! — быстро ответил Дулан. — А то и я не усну! Видела бы ты, сколько там было бутылок!
Оригинальный текст: Pat Hobby’s College Days, by F. Scott Fitzgerald.