«Я договорился: если с тобою что-нибудь случится, твои останки положат на лед и будут хранить, пока я не вернусь».
Твоя поразительная уверенность, что все сию минуту тебя не занимающее попросту не существует.
Никогда не встречали людей, которые умеют лаять? Я тоже. А таких, которым нравится, чтобы их водили на цепи? И мне не приходилось.
Эрнест Хемингуэй, так тщательно избегающий штампов в своих произведениях, просто-таки обожает их в обычной своей речи и особенно пристрастен к таким выражениям, как «parbleu» (по-французски это значит «Ну и что?») и «Да, бананов больше нет». Вопреки распространенным представлениям он ниже ростом, чем Том Вулф, и, сколько бы ни затягивал себя в ремни, все равно выглядит всего шести с половиной футов ростом. Естественно, что он не очень поворотлив, но хорошо смотрится, когда стреляет из-за дымовой завесы или из укрытия, в котором его не видно. С большим удовлетворением сообщаем читателям, что отныне его вещи будут печататься только на почтовых конвертах, выпускаемых в США.
Потом я пил без просыпу много лет, а потом помер.
Телу усопшего дается двадцать четыре часа на то, чтобы покинуть границы нашего города.
Сравнение: похож на бумагу, которую наклеивают на стекла, пока дом еще не достроен.
Никогда не испытывал желания, чтобы существовал бог, к которому можно было бы обратиться с просьбой, но очень хотел, чтобы был бог, которого можно возблагодарить.
Весь день в воображении своем получал телеграммы.
© А. Зверев, перевод на русский язык.
Оригинальный текст: The Notebooks, (N) Nonsense and Stray phrases, by F. Scott Fitzgerald.