Ф. Скотт Фицджеральд
Это - журнал!
Группа известных персонажей из мира американской периодической печати
Сцена представляет собой обширное и нудное внутреннее журнальное пространство – не порох и пушки, конечно, а бумага и общедоступность. На занавесе кривится девушка на лошади, напечатанная в пяти цветах. Одной рукой она подносит к своим глянцевым губам чашку чая, другая рука изогнула так, словно она только завершила удар клюшкой для гольфа; одним ярко накрашенным изумленным глазом она следит за изгибами своей чашечки и её товарки, стоящей на красивом томике стихов, который она держит в другой руке. После поднятия занавеса открывается задник сцены, оформленный в виде коллажа из журнальных обложек. Из мебели на сцене стоит столик, на котором лежит один-единственный журнал, олицетворяющий «Журнал» как таковой; вокруг него на стульях, залепленных рекламами, сидят четверо актеров. Каждый актер держит плакат, на котором написано имя представляемого им персонажа. Например, Рассказ Эдит Уортон держит плакат, на котором написано: «Автор – Эдит Уортон, в трех частях».
Рядом с левой ложей (но не в ней!) стоит джентльмен в одном белье, держащий огромный плакат, на котором написано: «Это – журнал».
Поднимается занавес; публика обнаруживает, что Рассказ Эдит Уортон пытается завести разговор «тет-а-тет» со слегка чопорным Британским Романом С Продолжением.
Рассказ Эдит Уортон (чуть резко): И не дожидаясь, пока я вставлю хотя бы дерзкую остроту, меня бухнули прямо между мерзкой басней с ломаным еврейским акцентом и этой… этой вот штуковиной рядом!
«Эта штуковина» – весьма вульгарный, пролетарского вида, Бейсбольный Рассказище, с удобством развалившийся на своем стуле.
Бейсбольный Рассказище: Это вы обо мне, что ли, дамочка?
(Со стороны дамы воцаряется ледяная, весьма джеймсовская, тишина. Дама, кстати, выглядит так, словно провела всю свою жизнь в трехкомнатных апартаментах, разрушив свою нервную систему общением с импульсивными мальчишками-лифтерами.)
Бейсбольный Рассказище (брутальный внутренний монолог): Эх, если бы в этот журнал засунули хоть одного приличного парня, с которым можно было бы побалакать о боксе!
Детективный Рассказ (напряженным шепотом): В моем третьем параграфе есть один такой! Только тихо, и постарайтесь не испортить мои остроты!
Бейсбольный Рассказище (игриво): И не вставлять ничего от себя, да? Ха-ха-ха!
Британский Роман С Продолжением (Рассказу Эдит Уортон): Прошу прощения, но что это за рассказик рядом со «Словом редактора»? Мне кажется, я никогда не видел её раньше, хотя печатают меня уже давно.
Рассказ Эдит Уортон (говорит тихо): Милый мой, да это же просто никто! Кажется, у неё и родни никакой нет – ничего нет, кроме прошлого.
Британский Роман С Продолжением: Она обладает определенным шаром, но сюжет её чертовски вульгарен. (Зевает.)
Бейсбольный Рассказище (грубовато, в сторону, Детективному Рассказу): Кажись, благородный герцог щас лопнет от собственной важности… Оп-па! Гляди, дедуля задремал на своих рекламах!
Детективный Рассказ: Это же роман Роберта Чамберса! Он кончается в этом номере.
Бейсбольный Рассказище: А мне нравится эта штучка рядом с ним. Она тут новенькая, да?
Детективный Рассказ: Новенькая, и испугана.
Бейсбольный Рассказище: Похоже, её писали мягким карандашиком?
Детективный Рассказ: Никакого вкуса! Её иллюстрации обошлись дороже, чем она сама!
(несколькими стульями далее коротенький Стишок О Любви нежно льнёт прямо через какой-то рассказ к другому Стишку О Любви).
Первый Стишок О Любви: Я в восхищении от вашей формы!
Второй Стишок О Любви: У вас тоже замечательная фигура – в вашей второй строке. Хотя размер у вас выглядит слегка растянутым.
Первый Стишок О Любви: Вы – прямо-таки цезура среди моих строк! Увы! Вас кто-нибудь вырежет и приклеит к зеркалу… Или отправит в письме своей зазнобе с припиской «не правда ли, как мило!» Или наклеит вас на паспарту…
Второй Стишок О Любви (стыдливо): Прошу вас, вернитесь теперь обратно на свою страницу!
(В этот момент, вздрогнув, просыпается Рассказ Роберта Чамберса и походкой ревматика направляется к Рассказу Эдит Уортон).
Роман Роберта Чамберса (астматично): Позвольте присесть рядом с вами?
Рассказ Эдит Уортон (недовольным тоном): А вы, кажется, получили удовольствие, флиртуя с этой сентиментальной вещицей под прикрытием реклам?
Роман Роберта Чамберса: Напротив, она нагнала на меня тоску. В ней все персонажи рождены в законном браке! Но она всё же приносит облегчение после всех этих коммерческих новелл.
Британский Роман С Продолжением: Вам следует исполниться благодарности за то, что ваши стопы не оказались между двумя дурно пахнущими рекламами мыла. (Он указывает на нечто у своих ног, напоминающее скованного параличом гнома.) Вы только взгляните! Опять моё Краткое Содержание Предыдущих Глав перепутали!
Роман Роберта Чамберса: Слава богу, меня опубликовали! Последние восемь месяцев со мной происходили досадные вещи. В одном из номеров рядом со мной разместился рассказ о Пенроде, и он так сильно шумел, что я едва слышал собственные любовные сцены!
Рассказ Эдит Уортон (бессердечно): Не стоит внимания. Любая юная продавщица может воспроизвести их даже с закрытыми глазами!
Роман Роберта Чамберса (кисло): Милая моя, а ваша-то кульминация просто-напросто у кого-то слизана!
Рассказ Эдит Уортон: По крайней мере, она у меня есть! А о вас говорят, что вы – тягомотина.
Бейсбольный Рассказище: Ну и ну! Кажись, «шишки» сцепились друг с другом!
Рассказ Эдит Уортон: А вашего мнения никто не спрашивал.
Бейсбольный Рассказище: Давай, давай! Ты вся – сплошные точки!
Рассказ Эдит Уортон: По крайней мере, не сплошной оксюморон!
Роман Роберта Чамберса: Сомнительное остроумие! Так шутят колумнисты!
(Слышится новый голос, весьма ораторский и звучный. Это…)
Политическая Статья: Возьмемся за руки! Непримиримости нет места! Нет узлов, завязанных столь туго, что нам не найти выхода из лабиринта!
Маленький Рассказик Без Родни (робко): Дорогие друзья, мир – это приятное и уютное местечко! Не нужно отравлять ваши слабые легкие плохими и недобрыми словами.
Британский Роман С Продолжением: О, тени этих портеровских дам!
Маленький Рассказик Без Родни: Вам не понять, что такое оскорбление, пока вас не вернут в конверте со штампом «Запишись в моряки»!
Британский Роман С Продолжением: А вот если бы меня выудили из мусорной корзины, я бы этим хвастаться не стал!
Бейсбольный Рассказище: Оставь её в покое! Она – честная девчонка! Я тебе щас как залеплю в развязку!
(Они вскакивают и демонстрируют готовность к драке, бросая друг на друга злобные взгляды. Воцаряется заразительное волнение; Откровение Бэзила Кинга тут же забывает о своих доверчивых принцессах и заливается плачем; Статья О Производительности теряет голову и начинает носиться по всему номеру; даже иллюстрации выпрыгивают из своих рамок, а полутона самым демократическим образом начинают соперничать с типографской сеткой Бен-Дей, стремясь попасть на сцену. Волнение перекидывается даже на рекламы. Мистер Мэдисон Уимс из Сиэттла падает в банку кольдкрема «Но-Харио». Появляется Сильный и Здоровый Великан, цепляющийся за телефонную трубку; Курс Молодого Литератора покрывается Крысиным Ядом. Тираж растет.
Честно говоря, с минуту на сцене творится нечто ужасное! И когда уже кажется, что отпущенные этому номеру мгновения сочтены и пронумерованы, как его страницы, от Содержания – энергичного джентльмена с мегафоном, незаметно сидевшего в оркестровой яме – доносится громовой голос: «По местам! Идет Читатель!» Наступает тишина. Все торопливо разбегаются по своим местам, сцена погружается в густую непроницаемую тьму, сквозь которую, словно порождение Чистилища, видны лишь огромные блестящие глаза девушки с обложки, сидящей на коне, в пяти цветах.
Из темноты доносится голос; среди полнейшей тишины он походит на Глас Божий).
Голос: Интересно, есть тут чего хорошенького почитать? Ух ты, какая королевишна на обложке!
Вставная шутка (тихонько смеется): Хи-хи-хи! (Гротескное, вгоняющее в ужас старческое хихиканье).
Включается свет, чтобы показать, что занавес опустился. Перед занавесом сидит в одиночестве читатель – рабочий сцены. На лице у него выражение всепоглощающей и всепобеждающей скуки. Он читает журнал.
Оригинальный текст: This is a Magazine, by F. Scott Fitzgerald.