М. Урнов
Джеймс Миллер. Ф. Скотт Фитцджеральд. Его искусство и его техника
(Miller, James. F. Scott Fitzgerald. His Art And His Technique. Hew York, Sew York University Press, 1964. 173 p.)
Некоторое время тому назад наши представления о «классиках» новой американской литературы сходились преимущественно на Хемингуэе. Теперь рядом с ним Фолкнер. Следовало бы прибавить еще три имени: Томас Вулф и Скотт Фитцджералд, а также Юджин О'Нил — в драме.
Писать, печататься ж, наконец, входить в коду Скотт Фитцджералд начал раньше названных вше прозаиков. Его отличало основательное образование, начитанность и подчеркнутая требовательность к себе. «Блестящий молодой человек», как обычно его называли, он был, конечно, достаточно честолюбив, однако ему не свойственна была ни гигантомания Томаса Вулфа, ни склонность к саморекламе, которой подчас отдавал дань Хемингуэй. Напротив, как показывает теперь его переписка, Скотт Фитцджералд изнурял себя мучительной внутренней работой. Однако ему не нужны были ни особенные обстоятельства, ни кричащие конфликты, чтобы привести в движение струну тревоги и творчества, биение которой так чувствуется во всех его книгах. Вместе с тем, благодаря этой глубине, восприимчивости и подвижности натуры на скрытом, духовном, творческом пути Скотта Фитцджералда нагромождалось множество препятствий. Преодоление их составляло для него трагический труд. Необходимо учесть, как это ипредлагает исследователи, что смятенный, подавленный, даже жалкий человек, который не только не дает младшему собрату почувствовать своего авторитета, но, напротив, ищет у него поддержки, — каким представлен Скотт Фитцджералд в книге Хемингуэя «Праздник, который всегда с тобой», — это молодой литератор, уже признанный незаурядным американским писателем. В романе «По эту сторону рая» (1920), в сборниках «Рассказы джазового века» (1922), «Все эти печальные молодые люди» (1926) Скотт Фитцджералд первым угадал и выразил настроения, интонации, типы, которые затеи разрабатывались целым поколением американских писателей. Его шедевром оказался роман «Великий Гетсби» (1925). Эта книга обладает широким внутренним масштабом бесспорно является вехой в ряду глубоко национальных достижений американской литературы.
Скотт Фитцджералд умер еще совсем молодым от неизлечимого недуга в канун Второй мировой войны, и за гранью военных лет о нем как-то забыли. Теперь же интерес к нему переживает как бы возрождение, и книги его подвергаются все более детальному исследованию.
Перед нами одна из таких работ. Автор ее — профессор Чикагского университета. Сквозная тема книги — внутренняя, творческая самодисциплина, которой подчинял свою деятельность Фитцджералд. Опять же, в отличие от Хемингуэя или Томаса Вулфа, творчество которых получило начальный импульс и затем этот импульс, развиваясь, составлял решающую, единую анергию их писательства, Скотт Фитцджералд не знал такой цельности. В этом смысле интересным и существенным является зачин книги Дж. Э. Миллера, когда исследователь ставит развитие манеры Скотта Фитцджералда в зависимость от полемики Генри Джеймса и Г. Дж. Уэллса о природе и судьбах романа, развернувшейся в начале нашего века (1910-1915).
Дж. Э. Миллер допускает вполне обоснованное предположение о том, что начинающий Скотт Фитцджералд скорее всего не был посвящен в перипетии этой дискуссии. Он мог о ней вообще не знать. Однако суть столкновений между двумя крупными литераторами, каждый из которых представлял «школу», отзывалась тогда в литературе далекими последствиями и находила косвенными путями отзвук у многих писателей. Собственно, вольно или невольно всякий пишущий принимал ту или иную сторону спор шел о решающих крайностях в понимании природы писательства. Уэллс выдвигал принцип «жизненного насыщения» (saturation), Генри Джеймс стоял за «отбор» (selection); другими словами, обсуждался вопрос: может ли сама жизнь, движение проблем продиктовать писателю его книгу или, напротив, он должен заниматься непрерывным самоконтролем, отбором, сознательно достигать всех эффектов и, — как утверждал Генри Джеймс, — «только искусство творит жизнь?»
Поначалу, — как показывает Дж.Э. Маллер, — Скотт Фитцджералд клонился в сторону «жизненного насыщения». Его ранние произведения словно призваны показать, что значительность проблемы уже обеспечивает творческий успех. Однако, — прослеживает Миллер, — затеи он все более стремится стать «творцом», и контроль и отбор ощутимо дают себя знать в его опытах. Правда, автор книги с излишней прямолинейностью передает Скотта Фитцджералда от Уэллса — Генри Джеймсу. Скотт Фитцджералд чутьем угадал, что следует преодолеть притяжение могучих полюсов и всемисилами искать своего пути. «Великий Гетсби» показал, что ему удалось достичь счастливого равновесия.
Опубликовано в издании: журнал «Современная художественная литература за рубежом» 1965, №4. (рецензия).