Михаил Ефимович Швыдкой
Драматургический эксперимент Фицджеральда
В ту пору, когда была написана и опубликована пьеса «Размазня» — в 1923 году, —
Чем же привлекает эта комедия о выброшенном на улицу служащем железнодорожной компании, который волею случая стал президентом Соединенных Штатов, а затем почтальоном? Что способно привлечь к ней современный театр и современного читателя? Стоит ли публиковать эту не во всем совершенную вещь — не бросит ли она тень на память тончайшего стилиста и психолога, трезвого социального аналитика, сумевшего в прозе выразить тревоги и боль за свою страну куда как более мощно и глубоко?
На последний вопрос отвечу отрицательно. «Размазня» написана человеком, живо и остроумно чувствующим жизнь и театр, виртуозом слова, отточившим свое мастерство в коротком рассказе (именно они, а не большие романы принесли Фицджеральду огромную популярность). Она создана художником, достаточно глубоко проникнувшим в тайны американской общественной жизни и не имеющим иллюзий на сей счет. Наконец, она сочинена писателем-американцем, взросшим на американской демократической культуре, не просто сохранившим любовь к ней, но и выразившим эту любовь в своих сочинениях.
«Размазня» для своего времени пьеса провидческая. Пьеса, исполненная любви и ненависти. Любви к своему народу и ненависти к тем, кто превратил его в объект политических спекуляций. Не случайно, что в Европе «Размазня» пошла после уотергейтского скандала, который до оснований потряс основы американской политической системы и отвратил от политики десятки миллионов американцев. Именно 70-е годы отмечены тем, что многие американцы, разуверившись в своем личном влиянии на «большую политику» — а именно эту иллюзию власть предержащие пестовали и рекламировали десятилетиями, — перестали участвовать в выборах. А когда к избирательным урнам приходит чуть больше половины тех, кто имеет право голоса, «его величество случай» способен сыграть самую скверную шутку.
Не только об У. Гардинге, недолго продержавшемся в президентском кресле, сочинил свой памфлет Скотт Фицджеральд, но о политической системе США в целом. О политической системе, вовсе не застрахованной от роковых случайностей, когда волею судеб хозяином страны становится некто, кто вовсе не в состоянии выполнять свои обязанности даже на уровне здравого смысла. Джерри Фрост, хвативший лишку спиртного, купленного у бутлегера Снукса (комедия разворачивается в пору действия «сухого закона»), пристроил к государственной машине все свое семейство во главе с безумным папашей, ожидающим конца света и пустившим на ветер все финансы Соединенных Штатов, — он, что называется, дорвался до власти и попробовал распорядиться делами целой страны, как загулявший ковбой в салуне. Но те, кто лишил Фроста президентского кресла, вовсе не лучше его: генерал-майор Пушинг с его безудержными имперскими амбициями — столь же несостоятельный политик, как и мошенник Джерри.
Политическая фантасмагория заканчивается идиллически: незадачливый президент Фрост становится почтальоном, осуществив свою заветную мечту, а бывшая «первая леди» США влюбляется в лучшего почтового служащего округи, не догадываясь, что это ее Джерри. Похоже на «хэппи-энд» в лучших традициях Голливуда, о котором Фицджеральд знал не понаслышке: в начале его карьеры там отвергали его сценарии потому, что они были недостаточно хороши, а в конце — из-за их литературного совершенства. Но Фицджеральд владел магией слова: последний акт так же пародирует киномелодраму, как первый — комедию характеров, а второй — кинобурлеск. Уроки Голливуда явно ощутимы в «Размазне» и, конечно же, не только потому, что жена Фроста и ее сестра помешаны на популярных киноактерах 20-х годов. Уроки Голливуда для Фицджеральда двойственны: это и «фабрика грез», где «американская мечта» очеловечивается в киноидолах, где творят убаюкивающие миражи, способные на два часа скрасить серое течение будней; но одновременно это место, где получает новое воплощение демократическая культура США, которую создают такие мастера, как Чаплин, Гриффит, Видор, Штрогейм, приехавший из Швеции Шёстрем… Влияние американской демократической культуры, которая предопределила рождение Фнцджеральда-прозанка, ощутимо и в «Размазне», где использованы многие популярные жанры национального зрелищного искусства.
В одной из статей, опубликованных в начале 70-х годов, известный американский критик Джон Ларр, сын знаменитого комика Берта Ларра, писал, размышляя о составляющих американской культуры, что американская традиция — это вестерн, немая кинокомедия и мюзик-холл, которые славны именами первоклассных театральных комиков. Эта статья, написанная через полстолетия после премьеры «Размазни», была одной из многих (но, как немногие, яркой) публикаций, в которых шел разговор о корнях американской культуры. Ларр хотел найти опору своей концепции в популярной демократической культуре, отделив ее от культуры «массовой». Фицджеральд сделал то же самое практически в начале 20-х годов: поэтому важно при постановке пьесы внимательно присмотреться к ее прихотливой, изменчивой жанровой природе, соединяющей гротеск и романтику, сатиру и лирику.
Да, как ни странно, быть может, это звучит, пьеса «Размазня» полна лиризма. Ее последние страницы будто отражают внутреннюю рефлексию автора, который всю жизнь получал лавры за тот труд, который не доставлял ему истинного удовлетворения. Он начинал писать рассказы, получая тридцать долларов за штуку; когда он был в расцвете таланта, ему платили за каждый из них по шестьсот долларов, они приносили ему деньги и славу, — но Фицджеральд мечтал об истинном признании своих больших романов, новаторство которых при его жизни не было замечено читающей публикой, их оценили только немногие его коллеги. Он совершенствовался как мастер, двигаясь вперед от романа к роману, — в глазах большинства он деградировал, до конца дней он так и не добился больше того успеха, который выпал на долю первых его вещей в начале 20-х годов. Его личная жизнь была исполнена драматизма, ему не принесли счастья ни Зельда Сейр, одна из признанных красавиц южных штатов (она была его первой женой), ни Гертруда Стайн, ни все прочие, в ком он стремился обрести утраченную гармонию.
Как всякий большой писатель он приоткрыл даже в этой сатирической, гротескной пьесе свой внутренний мир, свою боль и свою тревогу за будущее своей страны.
Опубликовано в издании: журнал «Театр» 1984, № 9. (предисловие к публикации перевода пьесы "Размазня").