Н. Б. Колесникова
«Американская трагедия» талантливого интеллигента в США
Разразившийся в 1929-1933 гг. экономический кризис развеял миф об исключительности американского капитализма. Произошло резкое обострение классовых противоречий, резкое размежевание американского общества. Бедствия кризиса обрушились не только на рабочих и фермеров США. Не менее тяжкие лишения выпали на долю интеллигенции страны, на долю писателей, художников, деятелей искусства. Свыше 30% интеллигенции потеряло работу, свыше 90 тысяч лиц свободных профессий даже после официального окончания кризиса в 1934 году значились в списке получающих пособие по безработице. Кризис резко изменил темп и характер американской общественной жизни, преобразил самый климат культурной жизни страны. Возникли и развили деятельность многочисленные прогрессивные организации, в том числе и организации писателей Америки. Так, осенью 1929 года в Нью-Йорке возник первый Джон Рид — клуб, объединивший революционных писателей города.
Несмотря на то, что Фицджеральд долгое время жил в Европе (с 1924 года по 1932 год), он, как и другие американские писатели, находившиеся в это время во Франции, Италии, Швейцарии, всеми помыслами был на родине. Обстановка в стране способствовала развитию критических настроений писателей, в том числе и Фицджеральда, всегда очень чутко воспринимавшего атмосферу общественной жизни. В связи с развитием этих настроений происходит эволюция идейного замысла его нового произведения, процесс основной работы писателя над которым (1929-1933 гг.) совпал с годами кризиса. События личной жизни писателя в этот период (болезнь жены, начало морального надлома) оказывают несомненное влияние на развитие сюжета романа, что дало повод зарубежным критикам уделять больше внимания этой стороне произведения, совершенно затушевывая остро критическую направленность книги.
В своей новой работе, как и прежде, автор обратился к периоду «века джаза». Действие романа, исключая предысторию основных героев, происходит в течение 5 лет с 1924 по 1929 годы — период заката экономического подъема в США. Писатель не касается разразившегося вслед за «веком чудес» кризиса.
В своем новом романе «Ночь нежна» Фицджеральд продолжал дальнейшую разработку основной темы своих произведений — изображение морально-этических взглядов буржуазной элиты США. Но если в первых трех своих романах писатель, в основном, показывал неприглядный моральный кодекс высшего общества, то в романе «Ночь нежна», оставаясь верным указанной теме, наряду с ней автор рассматривает процесс распространения взглядов элиты на понятия справедливости, нравственности, красоты, на низкие слои американского общества, процесс отравления ядами своего разложения соприкасающихся с ней людей. Фицджеральд показал опасность для общества в целом командного положения «очень богатых людей».
На наш взгляд, это положение является определяющим для оценки романа с точки зрения советского литературоведения.
При подобном подходе к произведению фабула романа приобретает стройность, а процесс морального крушения главного его героя становится логичным и закономерным. Последнее заключение является весьма важным, так как ряд зарубежных критиков, например, Дж. Чемберлен и особенно Д. Хардинг, не признающих социальной направленности произведения, одним из главных недостатков романа считают необоснованность морального краха героя. Невидимому не вполне прав и советский исследователь Ю. Я. Лидский, у которого создается впечатление, что над Дайвером и некоторыми другими героями романа довлеют какие-то не совсем ясные, но определенно злые и неотвратимые силы. Важность подхода к этому вопросу очевидна, так как отрицание закономерности краха Дика Дайвера однозначно приводит его к исключительности, нетипичности его судьбы для американского общества, то есть к отрицанию социального начала в романе писателя.
Автор романа позволяет достаточно четко проследить эволюцию «заболевания» и «летального» исхода морально-этической болезни главного героя. В начале его истории писатель представил нам молодого талантливого, с прекрасным физическим и духовным здоровьем врача-психиатра. Ричард Дайвер успешно продвигался по линии научной специализации и имел четкую и по-молодому честолюбивую цель жизни и научной карьеры: он хотел быть одним из лучших психиатров. Не меньшей похвалы заслуживают и этические взгляды молодого Дайвера. Но дальнейшая судьба показала, что этим благородным намерениям юности не было суждено сбыться. Видимой причиной явилась женитьба на психически ненормальной Николь Уоррен. Перед принятием окончательного решения Дик Дайвер колебался, и, в основном, его сомнения исходили от предупреждений коллег о «профессиональной ситуации». Оценить главную опасность со стороны Николь он не смог, хотя и получил довольно четкое предостережение в этом отношении со стороны сестры будущей жены, Бэби Уоррен, во время сватовства. Дик самоуверенно полагал, что выдержит борьбу и с болезнью жены, и с уорреновскими миллионами. Это убеждение основывалось на вере в свой могучий интеллект, в свои способности понимать суть вещей и явлений. Но как показала дальнейшая семейная жизнь Дайверов, именно недооценка опасности, исходившей от денег, обернулась для него роковой ошибкой, которая привела его к краху. Сразу же после женитьбы он почувствовал, что между ним и Уорренами началась борьба, причем в этой борьбе участвовала не только ненавистная ему Бэби, но и Николь. Его аналитических способностей было недостаточно для того, чтобы заметить, как он постепенно сдавал свои позиции одну за другой. Причем здесь наступление богатства переплетается с действием болезни Николь. Сначала для ее спокойствия, необходимого условия лечения, Дик поменял своих друзей и организовал окружение, более устраивавшее Уорренов, из числа преуспевающей богемы и богатых бездельников. Затем постепенно он терял свои финансовые позиции под напором богатства Николь.
Если вначале он пытался сохранить материальную независимость, оплачивая часть семейных расходов из своего заработка: плата за обучение сына, покупка небольшого участка земли с домиком, который служил ему рабочим кабинетом, старание меньше тратить на одежду и свои личные нужды, то по мере «возрастающей роскоши дайверовского обихода» доля его участия в содержании дома с каждым днем все уменьшалась, пока не превратилась в чисто номинальную, а его работа — в «хобби» или «чудачества» богатого человека. Это угнетало Дайвера, так как совершенно обесценивало его труд, но не имея ничего, что можно было бы противопоставить этому положению, он шел от одного компромисса к другому: сначала это шикарная вилла «Диана» на Французской Ривьере, богатые приемы гостей, поток дорогих вещей и, наконец, покупка для него Уорренами психиатрической лечебницы. Наряду с психологическим воздействием малого влияния его деятельности на благосостояние семьи, которое постепенно снижало у него профессиональный интерес, его время для научно-литературных занятий существенно ограничивалось потребностью постоянного наблюдения и ликвидации приступов шизофрении у его жены, а также необходимостью частых путешествий с праздной Николь. В связи с этим Дайвер постепенно утрачивал интерес к некогда любимой профессии, терял свою профессиональную квалификацию, и, наконец, с продажей клиники совсем прекращает врачебную практику. Только спустя восемь лет «проницательный» Дик Дайвер, наконец, осознал размеры происшедшей с ним катастрофы. В поисках спасения он пытается найти поддержку у близких ему людей, друзей и любимой девушки. Его жена, которой он отдал все свои духовные силы, не может да и не хочет понять переживаний своего мужа. Отец Дайвера, всегда служивший ему примером честного выполнения долга перед людьми и порядочности, вскоре умер. От друзей из своего бывшего круга, коллег по работе, ой оторвался за несколько лет жизни в орбите семьи Уорренов, так как они были для них людьми «низшего общества». Между Диком Дайвером и друзьями также невидимой разделяющей стеной стояли деньги Николь, совладельцем которых, по их представлению, является и он сам. Новым его друзьям не было дела до его переживаний, кроме того, они бы восприняли их как сумасбродство человека, достигшего вершин жизни в буржуазном обществе — богатства. Объяснить им, что человека мучило сознание невыполненного долга перед людьми, сознание бесполезности своего существования, было просто невозможно, так как для них это — совершенно отвлеченные понятия. Способный его понять Эйб Норт ничем не мог ему помочь, так как находился на более поздней стадии болезни, которая поразила Дика. К тому же, к моменту кризиса Дайвера Эйб был уже мертв.
Поэтому необъяснимое, по мнению Д. Хардинга и других, одиночество Дика вполне объяснимо. Оторвавшись от людей и идеологии своего круга рабочей интеллигенции, он в то же время полностью не воспринял идеологии «верхушки» буржуазного общества и остался внутренне чужим среди богатых. Таким образом, он оказался где-то между ними, стал «лишним» в классовой структуре общества и в этом одна из причин трагедии доктора Дайвера.
Попытка найти опору в жизни в любви к юной Розмари также окончилась для Дайвера неудачей. Недостаток интеллекта не позволил Розмари понять душевного надлома и тонких внутренних переживаний любимого человека. Кроме того, ее практичный ум и чутье, видимо, подсказывали ей, что сближение с Дайвером не сулило преуспевающей киноактрисе в будущем того материального положения, которого она добивалась.
Оказавшийся в изоляции под напором душевной депрессии, Дик Дайвер начал искать забвения в вине. Не в силах примириться с окружающим его высшим обществом и, поняв свою неспособность что-либо изменить в нем, Дайвер видел только один выход: попытаться вырваться из этого замкнутого круга. Осуществлению этого решения способствовали и внешние обстоятельства: свой долг врача по отношению к Николь он выполнил, ибо теперь Николь была здорова, а кроме того, его место в семье Уорренов занял другой — будущий муж Николь, Томми Барбен. Опустошенный и разбитый, Дайвер тихо удалился со сцены. Причем, если в начале наступления кризиса он был настроен еще достаточно бодро, то по мере развития кризиса его уверенность падала, и он пытался спасти себя. Но как сказано в эпилоге книги, это ему не удалось. Силы его были слишком ослаблены борьбой с семьей Уорренов и болезнью Николь, поэтому он все дальше катился вниз.
Оценивая, в общем, судьбу главного героя книги, можно сказать, что его поведение не указывает каких-либо путей к изменению существующего общественного строя, но, безусловно его моральный протест представляется положительной альтернативой примирению с идеологией буржуазного общества.
Типичность судьбы Ричарда Дайвера подтверждает и автор словами Николь «так много умных людей гибнет в наше время».
В чем же истоки слабости и неустойчивости доктора Дайвера и подобных ему людей, погубивших главного героя романа? Фицджеральд дал возможность проследить их происхождение. Во-первых, это полная политическая безграмотность Дика Дайвера, который имел весьма слабое представление о тех сложных, социальных процессах, которые происходили как на его родине в США, так и в Европе. Автор возлагал ответственность за это на пропагандистскую машину страны, которая внушала своим согражданам миф об американской исключительности. Во-вторых, хотя Дик Дайвер и считал, что мог «проникать в суть вещей», он не сумел правильно оценить опасности, исходящей от всесилия денег в буржуазном обществе. В-третьих, при всем его интеллектуальном превосходстве над Уорренами в конечном итоге они добивались успеха во всем. После «покупки» врача, хотя Дайвер был уверен, что действовал самостоятельно, на самом деле он жил по программе, разработанной для него Уорренами. Они разрешали ему развлекаться «игрушками» (научно-литературная деятельность, врачебная практика в «собственной» клинике), но до тех пор, пока это не выходило за рамки их программы.
«Природный идеалист», доктор Дайвер, вступив в высшее общество, пытался его преобразовать в морально-этическом отношении. Но это было невозможно, и он признался, что потратил восемь лет, обучая богачей элементарным понятиям человеческой порядочности. Незрелость политического сознания Дайвера проявлялась в том, что у него, осуждающего состоятельных людей за их морально-этический кодекс, за то, что они кичились деньгами, не возникало чувства классовой вражды к тем, которые паразитировали за счет трудящихся, в том числе и трудовой интеллигенции, к которой он относился до вступления в брак с Николь. Не говоря уже об Уорренах, тот же самый очаровательный, одаренный и образованный его друг Эйб Норт, являлся, с другой стороны, бездельником, проведшим семь лет жизни в непрерывных кутежах. Принимал он в своем доме и других людей, также живших на доходы с капитала, причем, неприязнь у него вызывало не это качество, а опять же чисто внешние черты человека такие, как ум, образование, манеры. Такая терпимость приводила к тому, что незаметно и сам Дайвер начинал «откусывать куски от незаработанного им пирога» и вместе с этим воспринимать идеологию этих людей.
Для подтверждения закономерности воздействия идеологии буржуазной «верхушки» на талантливого человека автор романа не ограничился только образом главного героя, но и дал также короткую параллельную сюжетную линию. Такую идейную нагрузку, на наш взгляд, несет сюжетная линия друга Дайвера — Эйба Норта. Хотя образ Норта описан несколько скупо и неполно, и читатель встречает его уже в стадии морального разложения, все же представляется возможным определить причины поразившей его болезни — бездеятельность его самого и окружавших его людей. В отличие от Дайвера Норт вышел из более состоятельной среды, о чем свидетельствуют семь лет пьянства, путешествий и жизни в дорогих отелях. В прошлом очень талантливый молодой музыкант под влиянием окружающей среды потерял, как и Дайвер, цель жизни и веру в необходимость быть полезным обществу, веру в людей и интерес к ним. Не видя выхода из создавшегося положения, Норт оглушал свой некогда высокий интеллект вином. Назначением образа Норта является, по-видимому, демонстрация конечного пункта морального краха доктора Дайвера, который описан в эпилоге романа, с тем лишь отличием, что состояние Норта позволяло ему, даже при бездеятельности, не катиться вниз по общественной лестнице. Бессмысленная смерть Норта явилась логическим завершением ставшей теперь бессмысленной его жизни. В отличие от Дайвера писатель более четко обрисовал политические взгляды Норта: «…человек не может жить без морального кодекса. Мой заключается в том, что я против сжигания ведьм». Но этот протест против «сжигания ведьм» у Норта был чисто внутренним и никоим образом не выходил в виде каких-либо реальных действий. Конечно, внутренний протест против морали высшего общества лучше приспособления к ней, но кроме этого положительного свойства его пассивная позиция не имела более никаких достоинств с точки зрения пользы для общества и не имела шансов на победу даже в отдаленном будущем.
Следует только отметить, что, видимо, можно согласиться с автором в уважении к Норту за его силу воли, с которой он, не зная, как ему выйти из морального тупика, не понимая причин своей душевной болезни, стремился закончить свою никчемную и бесполезную жизнь. И писатель показал, что его герою в его стремлении к смерти помогало окружающее общество постоянными, нескончаемыми зваными ленчами, обедами, вечерами, изобилующими напитками, в которых, в общем, прошла вся его жизнь. Трагедия Эйба Норта типична для Америки последних лет «бума», блестящую характеристику которой Фицджеральд дал в своем эссе «Отголоски века джаза», включенной в сборник «Крах».
В романе «Ночь нежна» отчетливо слышались горькие раздумья писателя над судьбами талантливых людей в капиталистической Америке. С чувством боли и сострадания Фицджеральд стремится раскрыть причины, погубившие многих одаренных писателей, художников страны. Самому писателю не удалось избежать участи своего друга, известного американского новеллиста Ларднера Ринга, умершего в молодом возрасте. Именно его образ автор запечатлел в романе «Ночь нежна», дав ему новое имя — Эйб Норт. Горькая правда звучит в словах Фицджеральда, что «Америка приходит в упадок настолько, что ее прекрасные дети почти прокляты, прежде чем они появятся на свет. Можете ли вы назвать хоть одно имя американского художника, кто не умер бы от алкоголя, кроме Джеймса и Уистлера (которые жили в Англии)». Вновь, как и в прежних своих лучших работах, автор обвинял «сильных мира сего» в том, что они несли людям гибель, причиняли всем зло. Как предостережение, звучал голос Фицджеральда, предупреждавший общество о той опасности, которая грозила всякому, соприкасавшемуся с членами «клана богатых»,
Опубликовано в издании: К проблемам романтизма и реализма в зарубежной литературе конца XIX-XX веков. Сборник трудов. Выпуск 2. М., 1975 (МОПИ им. Крупской, пятый тематический сборник).