Скотт Фицджеральд
Миссис Кинг согласна подождать
Cперва мы говорили о старинных замках в Турине, потом о знаменитой железной клетке, в которую Людовик XI на шесть лет засадил кардинала Балу, и, наконец, разговор перешел на подземные темницы и прочие средневековые ужасы. Я сам видел несколько таких темниц: просто сухие колодцы глубиной в тридцать или сорок футов. Брошенному туда узнику нечего больше ждать и не на что рассчитывать.
Эти темницы произвели на меня такое жуткое впечатление, что я даже слегка заболел клаустрофобией. Ночи, которые иногда приходится проводить в купе пульмановского вагона, становятся для меня пыткой.
Поэтому я почувствовал облегчение, когда доктор рассказал эту историю. Вернее, когда он начал ее рассказывать, так как она, казалось, не имела ничего общего с ужасами средневековья.
Одна молодая женщина по имени миссис Кинг жила со своим мужем очень счастливо. Они горячо любили друг друга и вдобавок были довольно состоятельными людьми. Но однажды, после рождения второго ребенка, с ней приключилась кома, которая вызвала типичную ферму шизофрении — раздвоение личности. Миссис Кинг пришлось поместить в санаторий. Мания больной, странным образом связанная с Декларацией Независимости, к счастью, имела мало общего с основным заболеванием. Поэтому по мере восстановления сил постепенно исчезало и раздвоение личности.
К концу десятого месяца миссис Кинг числилась выздоравливающей пациенткой. Только очень опытный врач смог бы установить, что она перенесла тяжелое заболевание.
Миссис Кинг очень хотела поскорее вернуться в мир. Когда она достаточно окрепла, ей разрешили совершить с мужем пятидневную поездку в автомобиле на морской пляж в Виргинию. Врачи надеялись, что такая поездка будет способствовать выздоровлению.
Но было ясно, что при этом весьма возможны и вредные для психики больной последствия.
Миссис Кинг шел двадцать второй год. Красивая, сохранившая в себе что-то милое от девочки-подростка, она стала любимицей персонала санатория. Старшая сиделка была посвящена в историю ее романтической любви к мужу. Все пришли в восторг от ее детей, когда муж привез их на свидание с матерью. Поэтому не удивительно, что весь персонал больницы заволновался, когда стало известно о предстоящей поездке, а одна из сиделок добровольно вызвалась съездить с миссис Кинг в Филадельфию, чтобы купить ей платье. Было очень радостно смотреть, как она готовилась к этой поездке. Миссис Кинг вся ушла в хлопоты об укладке волос, о костюме, о вещах, которые она возьмет с собой. Она надела синее в горошек платье и новую шляпу.
Конечно, миссис Кинг была совершенно готова еще за полчаса до поездки и с нетерпением прохаживалась по комнате. Ее лицо, с едва приметными следами испуга и печали, которые часто остаются после тяжелой болезни, так и светилось от счастливого ожидания.
— Мы не будем делать ничего особенного, — сказала она. — Таково мое желание. Я хочу от поездки совсем немногого: вставать и ложиться спать, когда вздумается. Хочу сама купить купальный костюм. Хочу сама заказывать еду.
Когда до назначенного времени осталось несколько минут, миссис Кинг решила спуститься в вестибюль и там подождать мужа. В сопровождении медсестры, которая несла ее чемодан, миссис Кинг шла по коридору и приветливо махала рукой другим больным, искренне сожалея, что они не могут принять участия в такой восхитительной поездке.
Главный врач пожелал ей счастливого пути, а две сиделки, которых она встретила по дороге, извинившись, задержали миссис Кинг, чтобы порадоваться вместе с нею.
— Вы сможете там прекрасно загореть, миссис Кинг!
— Постарайтесь не волноваться и обязательно пришлите нам открытку.
В ту самую минуту, когда миссис Кинг выходила из своей комнаты, на полпути между городом и больницей в автомобиль ее мужа врезался грузовик. Муж миссис Кинг был доставлен в больницу в безнадежном состоянии. Никто не думал, что он протянет более двух-трех часов. О катастрофе немедленно сообщили в санаторий по телефону. Дежурный, сидевший у телефона в конторке, отделенной от вестибюля застекленной перегородкой, через которую было видно, как прохаживается улыбающаяся миссис Кинг, попросил немедленно вызвать старшую сиделку. Ошеломленная сиделка помчалась к главному врачу. Главный врач решил, что не следует ничего говорить больной о муже, пока он еще не умер. Но. разумеется, надо сказать ей, что поездка сегодня не состоится.
Миссис Кинг была ужасно разочарована. Но потом она сказала: «Конечно, мне незачем так огорчаться. Что стоит подождать еще один день, когда мне пришлось ждать десять месяцев. Он ведь, наверное, сказал, что приедет завтра, да?»
Сиделка с трудом вышла из положения, ухитрившись отложить разговор до возвращения в палату. К миссис Кинг приставили очень опытную сиделку с флегматичным характером. Ей приказали оберегать миссис Кинг от общения с другими больными и следить за тем, чтобы к ней в руки не попали свежие газеты. Так или иначе, все должно было решиться на следующий день.
Но муж не умер и на следующий день. Снова и снова врачам приходилось под разными предлогами уклоняться от объяснений. После полудня одна из сиделок, проходя по коридору, увидела одетую, как накануне, миссис Кинг с чемоданом в руках.
— Я хочу встретить моего мужа в вестибюле, — сказала миссис Кинг. — Вчера он не смог приехать, но он приедет сегодня в то же самое время.
Миссис Кинг имела разрешение ходить самостоятельно по всему корпусу, и было невозможно без объяснений вернуть ее в свою палату. Поэтому, чтобы не противоречить версии, которой придерживались врачи, сиделка, не сказав ни слова, пошла вместе с миссис Кинг. Когда они спустились в вестибюль, сиделка незаметно подала знак дежурному, который, к счастью, сразу все понял.
Внимательно осмотрев себя в зеркале, миссис Кинг сказала:
— Я бы хотела иметь дюжину таких шляпок, чтобы они всегда напоминали мне об этом замечательном дне.
Через несколько минут в вестибюль вошла старшая сиделка. Увидев ее хмурое лицо, миссис Кинг спросила дрогнувшим голосом:
— Неужели вы скажете, что Джордж опять не приедет?
— Похоже, что не приедет. Ничего не поделаешь, наберитесь терпения.
На лице миссис Кинг застыла жалкая улыбка.
— Я хочу, чтобы Джордж увидел мой наряд, пока он абсолютно новый.
— Ну, пока на нем нет ни одной морщинки!
— Я думаю, костюм еще и завтра будет свежим. Мне не следует печалиться еще из-за одного дня, когда я так невозможно счастлива.
— Конечно, нет!
***
В ту ночь умер ее муж. Утром врачи долго обсуждали создавшееся положение. Сказать ей все — опасно, продолжать ничего не говорить — тоже опасно. Наконец, было решено сказать, что мистера Кинга вызвали в командировку. А если она примирится с тем, что встреча с мужем в ближайшие дни не состоится, можно будет рассказать ей всю правду. Когда после совещания врачи выходили из кабинета директора санатория, один из них вдруг остановился и сделал знак рукой: внизу по направлению к вестибюлю шла миссис Кинг с чемоданом в руках. Доктор Пири, который был ее лечащим врачом, смотрел на миссис Кинг с затаенным дыханием.
— Это ужасно, — проговорил он. — Я думаю, что было бы лучше рассказать ей все, как есть. Бесполезно ее обманывать дальше, потому что он регулярно звонил в санаторий два раза в неделю. А если мы скажем, что муж болен, она захочет сама пойти к нему. Будь проклята эта работа!
В тот день один из врачей ушел в двухнедельный отпуск. В день возвращения из отпуска, когда он шел по коридору в кабинет директора санатория, навстречу ему вышла маленькая процессия из трех человек. Это были санитарка с чемоданом, сиделка и миссис Кинг, одетая в синее в черный горошек платье и с весенней шляпкой на голове.
— Доброе утро, доктор, — сказала миссис Кинг. — Я иду встречать моего мужа. Мы поедем на морской пляж в Виргинию. Я решила спуститься в вестибюль, потому что не хочу, чтобы Джордж меня ждал.
Врач посмотрел на ее лицо, чистое и счастливое, как у ребенка. Сиделка сделала знак, что все происходит согласно указаниям начальства. Поэтому он заговорил о погоде.
— Прекрасный день, — откликнулась миссис Кинг, — но даже если бы шел дождь, этот день все равно был бы прекрасным для меня.
Врач смотрел ей вслед, раздосадованный и озадаченный: почему же ей до сих пор ничего не сказали? Разве это полезно для ее самочувствия?
Встретив доктора Пири, он сразу же спросил о миссис Кинг,
— Мы пытались ей все рассказать, — ответил доктор Пири. — Она рассмеялась и сказала, что мы хотим проверить, выздоровела она или нет. Слово «немыслимо» подходит сюда точнее всего. Да-да, его смерть совершенно немыслима для нее.
— Но ведь нельзя допустить, чтобы все это продолжалось без конца.
— Теоретически — нет, — сказал доктор Пири. — Несколько дней назад, когда она собирала вещи, сиделка попыталась ее удержать. Вы бы видели ее лицо в тот момент! Оно как-то сразу погасло, увяло, понимаете, увяло впервые за все время. Мускулы напряглись, глаза потускнели. Чужим голосом, сдавленным и хриплым, она довольно-таки вежливо назвала сиделку лгуньей. В эту минуту решалось, останется ли она послушной или нам придется иметь дело с буйнопомешанной, которую нужно содержать в изоляторе. Тогда я подошел и приказал сиделке идти с ней в вестибюль.
Он умолк, так как снова появилась та же самая процессия. Только на этот раз она двигалась в обратном направлении. Миссис Кинг остановилась и сказала доктору Пири:
— Мой муж опять отложил свой приезд. Я было огорчилась, но мне сказали, что он приедет завтра. И если я смогла ждать столько дней, что мне стоит потерпеть еще денечек. Вы согласны со мной, доктор?
— Конечно, вы правы, миссис Кинг!
Она сняла свою шляпку.
— Пожалуй, нужно переодеться. Я хочу, чтобы костюм был и завтра таким же свежим, как сегодня. — Она внимательно посмотрела на шляпку. — На ней пятнышки от пыли, но я думаю, что смогу их отчистить. Может быть, он и не заметит.
— Я совершенно уверен, что не заметит.
Когда она ушла, младший врач сказал:
— Может, это все у нее из-за детей?
— Не думаю, чтобы дети здесь что-нибудь значили. Когда она повредилась, надежда на выздоровление связалась в ее уме с этой поездкой. Если мы лишим ее надежды, она погибнет совсем.
— Поправится ли она?
— Никаких прогнозов быть не может, — сказал доктор Пири. — Я просто объясняю, почему ей разрешено ходить в вестибюль.
— Но что же делать дальше?
— Конечно, вполне возможно, — ответил доктор Пири, разводя руками, — что в один прекрасный день он ее будет там ждать. Здесь доктор неожиданно замолчал. Когда мы упросили его рассказать, чем же все кончилось, он сказал, что потом напряжение в санатории постепенно спало.
— Горячее сочувствие мало-помалу исчезало, пока, наконец, лечащий персонал не стал относиться к этому просто, как к факту.
— Ну, а что, она все еще ходит встречать мужа?
— О да. Все происходит точно так же. Когда она идет в вестибюль, другие пациенты, кроме новичков, провожают ее тяжелым взглядом. Каждый год сиделки договариваются покупать ей новые шляпки, но она по-прежнему надевает все тот же костюм. Всякий раз она бывает немного огорчена, но держится прекрасно. И самое удивительное, что ее поведение действует успокаивающе на остальных пациентов. Ради бога, давайте поговорим о чем-нибудь другом, хотя бы опять о подземных темницах.
От редакции: Скотт Фицджеральд — талантливый американский писатель, добившийся известности в двадцатых годах нашего столетня. Человек сложной и во многом трагической судьбы, Фицджеральд умер относительно молодым, однако лучшие его произведения безусловно пережили своего создателя. Подробнее о Скотте Фицджеральде можно прочесть в книге Эрнеста Хемингуэя «Праздник, который всегда с тобой».
Оригинальный текст: The Long Way Out, by F. Scott Fitzgerald.
Публикация перевода в газете «Неделя», 1966.
Иллюстрации В. Освера.